Что за игру он ведет?! Он же прекрасно знает, что детям со мной лучше! Что они сами вернулись ко мне!

- Ваша часть, – продолжает он, как ни в чем не бывало. – Она не состоянии следить за детьми. Я переживаю за их безопасность! Буквально недавно они вышли из дома после полуночи, а она этого даже не заметила.

Ненавижу! Господи, как же я его ненавижу!

- Куда направлялись дети в такое позднее время? – уточняет судья.

- В дом моих родителей, где я временно вынужден проживать в связи с происходящим. Он расположен в том же поселке, поэтому беды не случилось. А если бы, не дай Бог...

- То есть, вы, ответчик, хотите сказать, что дети сами захотели жить с вами?

- Да, ваша честь.

- Протестую, ваша честь! – Анатолий Вадимович встает на ноги. – Информация подается суду в искаженном виде! Да, дети временно проживали в доме родителей ответчика, но они сами вскоре изъявили желание вернуться к матери! Моя доверительница – замечательная мать, которая всё делает ради счастья детей. Это подтвердит любая экспертиза.

- Что же вы не позаботились о них заранее, Анатолий Вадимович? – щурясь, качает головой Грань.

Потому что я дура. Вот почему. Адвокат ничего не отвечает. Садится на место, проезжает ладонью по моему плечу. Ничего, мол, Ксюшенька, и не такое выруливали.

- Ваша честь, позвольте продолжить.

- Продолжайте.

- Моя супруга нигде не работает. Она несколько недель назад уволилась и до сих пор не нашла новое место.

- Истица, это правда?

- Да, ваша честь, – медленно встаю на ноги. – Но я сейчас запускаю новый проект в партнерстве. У меня также есть накопления, я могу спокойно заботиться о моих детях до тех пор, пока не будет вынесено решение о разделе имущества, и новое дело не начнет приносить доход.

Про накопления немного преувеличиваю. Потому что деньгами у меня есть приблизительно ни-че-го. Только остатки на личной карте, которыми я и жила всё это время. Их немного. Хватит на месяц-полтора. Но суду этого знать не надо. Карену – и подавно. От меня не скрылось, как он удивленно поджал губы, когда я произнесла слово «накопления».

- Ваша честь, у меня еще есть основания требовать определения места проживания детей со мной. Несмотря на то, что мы с Ксенией еще официально не разведены, она позволяет себе порочить честь моей семьи и моей фамилии, разгуливая с мужчинами по общественным местам, о чем у меня есть свидетели.

- Это клевета, ваша честь! – возмущаюсь, подпрыгнув так, что стул подо мной чуть не свалился. Едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться с места и не вгрызться в его бесстыжие глаза. Мне это стоит больших усилий, но я понимаю, что мне нельзя выставлять себя перед судом неуравновешенной истеричкой. Кажется, получается так себе... – Он сам опорочил честь и своей семьи, и своей фамилии, когда спал со своей помощницей. В общественных местах! Наш офис! Парковка перед отелем, где я их застала. Об этом знали все! А теперь он пытается опорочить меня несуществующими обвинениями!

- Истица, вам еще будет дано слово. – безразлично останавливает меня судья. – Займите свое место.
И последнее, ваше часть. – Карен откидывает голову, будто набираясь решимости сделать очередное заявление. – У Ксении Викторовны нет в собственности жилого помещения, в котором она может проживать.

До меня не сразу доходит смысл его слов. Как это, нет в собственности? У меня есть право на половину нашего нового дома.

- Постойте, – прерывает его судья. – В материалах дела со стороны истца есть перечень имущества, подлежащего разделу. И там первым и вторым пунктом указаны двухэтажный дом площадью 350 кв.м и участок 20 соток по адресу N... Я так понимаю, что именно в нем вы и проживали, а в настоящее время продолжает жить истица с детьми?