- Ты меня любишь! Меня! – взрывается она в трубку, не дослушав, куда я хотел её отправить. А жаль, ей бы там понравилось. С ей подобными шлюхами там отлично обращаются.

- Акопян, приди в себя уже.

В трубке воцаряется тишина. Уже напрягаю большой палец, чтобы кнопкой быстрого сброса отключиться, как Рита едва слышно ухмыляется. Это меня останавливает. И этого оказывается достаточно:

- Карен, – шепчет, понимая, что я еще слушаю, – не мучай себя, сладкий. Пойми, она тебя не любит. Если бы она тебя так любила, как ты думаешь... Если бы она тебя любила хоть чуточку так же, как я, она бы не обжималась по всяким общественным местам с владельцем бара из нашего бизнес-центра.

Застываю, будто все внутренности бетоном заливаются, и я сам превращаюсь в каменную глыбу. Жму трубку с такой силой, что она начинает похрустывать.

- Повтори, – с трудом выдавливаю из себя. Но стоит голосу прорезаться, как вместе с ним вырывается наружу дикая, необузданная ярость, и я уже ору в трубку: – Повтори, сука, что ты несешь!

А она продолжает уже смелее, понимая, что попала в болевую точку.

- То и несу, Карен. – напевает она. – Я лично видела её в салоне недалеко от моего дома. Выходит под ручку с Фроловым из отдельного кабинета. Может, это вообще его салон, и он не только коктейли выдумывать горазд. И для особых клиенток предоставляет услуги приватного массажа. Пока ты верность жене блюдешь, она уже нашла тебе замену, Карен джан.

- Заткнись, сука!

- А может, у них это давно, ты не думал? – продолжает ворковать, будто получая удовольствие от моей реакции. – А ты вообще уверен, что её дети от тебя?

- Не смей говорить о моих детях! – рычу в трубку. – Не смей своим грязным ртом даже произносить о них что-то!

Она что-то начинает мычать, но я сбрасываю звонок. О детях моих она еще будет говорить! Конечно, я уверен, что они от меня! Гера – копия меня в детстве. Вика очень похожа на Нору. Конечно, они мои...

А вот Ксюша...

Если узнаю, что она шлялась с этим, убью!

Замену мне, значит, уже нашла?

- Мужчина, вы машину отгонять будете? – раздается рядом. – Оплатите уже и уезжайте! Очередь!

Парень протягивает мне ключи и, окинув сочувственным взглядом, удаляется.

Что за нахер!

Швыряю рядом с заказом, к которому так и не притронулся, пятитысячную купюру и вылетаю на улицу. Моя машина стоит в стороне от бокса и сияет в темноте по светом фонарей.

И внезапно меня осеняет. Конечно!

Её машина не пачкается, потому что теперь вместо меня её в мойку сдает этот мудак на кофеине!

Молодец, Ксения Викторовна, мать твою, Свердлова. Фамилию она, видите ли, менять не хотела.

Расчетливая просто, не зря диплом финансиста с отличием получала. Оставила себе лазейку, чтобы не пришлось менять хренову тучу документов в случае развода. А я, дурак... Думал, у меня крепкий тыл, верная жена... Детей у неё оставил, чтобы поняла, как я ей доверяю.

Из дома собственного ушел, чтобы дать ей время в себя прийти.

Не оценила – сама виновата.

Видит Бог, я старался.

Смотрю на часы – уже поздно.

Заседание назначено на час дня – времени подготовиться с утра будет достаточно. Козыри она мне сама дала в руки.

И завтра во время слушания моя жена поймет, что не надо было начинать войну, выиграть в которой ей не светит.

19. Глава 10. 1

Я часто слышала от Карена фразу:

«На суде побеждает не тот, кто прав, а тот, кто лучше подготовился».

Зная отлично, как Карен готовится к своим делам, я не могу избавиться от чувства, что сегодня он просто так не будет отмалчиваться.

Пишу адвокату, чтобы хоть как-то успокоиться.