— Я помогу тебе, Игнат. А ты сделаешь все, чтобы этот ребенок остался со мной. Это мой малыш. В пятый раз я не вынесу боли.

— Он твой. Это железно.

— Замечательно, — сглатываю накопившуюся слюну от волнения. Игнат так и не берет мое обручальное кольцо в руки, я оставляю его на торпеде, выхожу из машины.

— Как ты собралась помогать мне, Лиль? — он окликает меня, когда я уже закрываю дверцу.

— Я просто отпущу тебя. Теперь ты волен делать все, что захочешь.

Он пытается что-то сказать, я вижу, как двигаются шестеренки в его голове, и кажется даже слышу их скрип.

Но мне уже не важны его слова. Главное, что я сказала то, что хотела. И о чем думала все это время.

Виню ли я его? Да, я все еще виню его. Но и себя тоже. И Киру.

В треугольнике у каждый стороны сто, мать его, процентая отвественность.

Дорогие мои, если вам нравится книга, нажмите кнопку "мне нравится", пожалуйста!

Я буду вам очень благодарна)

13. Глава 12.

— Да это идиотизм, Мих! — я отшвыриваю руку друга, пока тот тащит меня по всей парковке, словно я невольный человек.

Поправляю пальто, следом потираю подбородок, касаясь жесткими ладонями такой же жесткой и неухоженной бороды.

— Это хуже, Игнатик… — друг щедр на сарказм, — Это полный ебантизм. Лилька слезы льет, ты бухаешь. Зато ваша девка живет себе припеваюче. Не пойдешь со мной туда, отвезу к наркологу, понял? Ты вообще в зеркало себя видел?

— Может я как-то сам разберусь? Без сопливых, — огрызаюсь, хотя в глубине души я признаю, что друг прав.

Просто тяжело осознавать, что будучи взрослым, успешным мужчиной, который имеет отличные аналитические способности, я впервые в душе не еб… Прости господи, понятия не имею, что делать дальше.

В голове словно разбросанный пазл, а я подставляю детали, и ничего не сходится! Ничего не получается собрать воедино. Ноль правильных и четко выстроенных мыслей.

Тяжело вздыхаю, мечтая о том, как после этого цирка, что устроил Миха, я приеду в задрипанный бар на окраине города, где меня никто не знает и уж точно никто из знакомых не увидит. Волью очередную порцию дешевого виски, ибо другого там нет, буду жалеть себя, хотя не имею права… И в конечном счете у меня откроется гастрит.

Это самое безобидное, что может произойти. Ведь семью я уже потерял. Почти…

— Пошли, Костров! — Миха командует, а я закипаю как чайник на последней секунде.

— Блядь! Отвали! — разворачиваюсь на пятках и устремляюсь в сторону авто.

— Ну давай, беги! Молодец какой, — я слышу, как он хлопает в ладоши, — Права была Лилька, ты никого не любишь кроме себя. Удобно тебе было с такой красавицей жить и умницей, а тут надо же, она вдруг перестала быть удобной, отказав тебе в твоих желаниях трахнуть другую! — его голос пропитан желчью, — Не любил ты Лильку никогда!

Он выкрикивает, а меня уже заносит. Бегу в его сторону, набрасываюсь на лучшего друга. И бью по его роже. Так бью, как хотел, чтобы мне врезали.

Миха сплевывает кровь на заснеженный асфальт, отчего то смеясь.

— Задело? — приподнимает бровь.

— Я люблю свою жену! Слышишь? Я люблю Лилю!

— И вашу сурмамочку…

Да он, блядь, напрашивается.

Я снова делаю выпад в его сторону, но в этот раз он не дает себя ударить, ловко уворачиваясь. Ладно… Он знает все мои приемчики, мы с ним в спарринге уже десять лет стоим.

— Если любишь, то хватит строить из себя великого мученика. Взял и пошел туда! Лилька и то храбрее держится, а ты прикинь каково ей…

— Да знаю я, что сломал ее.

— Ты? Сломал? Она сильная девочка, найдет себе крутого мужика. Может с ним у нее получится семья с детьми…, — он делает паузу, совершая роковую ошибку, — Которых она сама родит.