– И с кем же ты занят? С Тихомирской? Она твой главный инвестор? Я видела твой внедорожник у отеля. И видела Елизавету.

– Глупости городишь, – сказал, как отрезал муж. – Вернусь поговорим. Не дергай меня по пустякам!

Он сбросил вызов. Я тут же перезвонила, но муж не ответил. Сухой голос автоответчика пообещал, что мне перезвонят. Когда-нибудь, потом, может быть…

Я набирала номер снова и снова, сама не зная зачем. Глупо и бесполезно, я знала, что Антон трубку не возьмет. Отшвырнула мобильник, руки бессильно упали на колени, голова склонилась и слезы снова потекли по щекам, тихие и безнадежные.

Конечно, Антон не бросит Алиску в отеле и не примчится просить у меня прощения. В его голосе я слышала только раздражение и глухое недовольство. Антон не перезвонит, не попытается успокоить меня.

В спальню вошел Игорь.

– Мам, чего в темноте сидишь? – он включил свет и по глазам словно полоснули лезвием. Я зажмурилась.

– Выключи, – прикрыла глаза рукой.

– Плачешь? Ты чего?

– Ничего, – я поспешно вытерла слезы со щек и опустила голову.

– Отец звонил. Сказал, ночевать не придет, и чтобы ты не истерила по этому поводу. И ему не звони, у него встреча с партнерами.

– Так и сказал? С партнерами? – на меня накатил истерический хохот. – Так там не одна Лизка? Вот это номер!

– Мама? – опасливо посмотрел на меня Игорь. – Ты выпила много на встрече с одноклассниками?

– Игорь, у твоего отца любовница, – выпалила я. – Я только что узнала об этом.

– Понятно, – равнодушно произнес Игорь. – Значит, ты не знала. Ну и что? Сейчас все разводятся.

– А ты знал? – я поверить не могла собственным ушам.

– Да, – пожал сын плечами.

– Давно?

– Полгода, может, меньше. Разве это важно?

– И не сказал мне?

– Зачем? Ты, вон, плачешь, расстроилась. И папа говорил, что ты будешь рыдать. Это на нервы действует.

– Тебе, или ему? – от равнодушия сына у меня заболело сердце.

– Всем. Ну, разведетесь вы, и что? Не конец света, никто не умер. Это жизнь. Я пойду к друзьям. А то тоска смотреть на это…

– На «это» это на меня?

– Не на тебя, а вообще. Я ничем помочь не могу, так чего мне около тебя торчать?

– Подожди, сядь, – я похлопала ладонью рядом с собой. – Расскажи все, что ты знаешь.

– Ну зачем тебе это? – закатил глаза к потолку Игорь. – Что это поменяет?

– Я хочу знать правду.

– Папа придет и поговоришь с ним. Видел я их раз в боулинге. Мы с ребятами играли, а они в баре сидели. Обнимались, целовались. Отец меня заметил, все объяснил. Он Лизу со школы любит. А ты у него была для утешения. И чтобы Лизу позлить. Потом привык и женился на тебе. Теперь у нее муж умер, они снова вместе. Все, больше я ничего не знаю.

Игорь реально не видел ничего предосудительного в том, что его отец завел любовницу, что крутит роман за моей спиной. Какое чудовище я воспитала, какого черствого мальчика вырастила! Почему, почему у Игоря нет ко мне ни капли сочувствия? Разве он не видит, как мне плохо? Помочь он мне не может, но посидеть рядом, обнять, утешить? Разве это сложно?

– Я пошел. Ты не расстраивайся зря, – кинул мне сын. – Это же жизнь. Разведетесь и будете жить каждый сам по себе. Папа тебе квартиру обещал купить. Может, уже купил. И денег даст. Все нормально будет.

Верила и не верила в происходящее. Неужели и сын предал меня? Знал, и ничего не рассказал об измене отца. И сейчас ему все равно, что творится у меня на душе. Его равнодушие ранило не меньше, чем измена Антона. Стас тоже знает? И тоже молчит?

Тихо хлопнула входная дверь. Игорь сбежал от меня, чтобы не трепать себе нервы. Скучно сидеть рядом с плачущей матерью. Толку от слез никакого, от сочувствия тоже…