— Но, — округляет глаза, — выставка… мы же должны…

— Мы ничего не должны! Я должен найти свою жену! Нахер выставку.

— Я поняла вас, Кирилл Юрьевич, — выпрямляется. — Все будет исполнено.

Она наконец-то сваливает, а я наливаю себе еще стакан.

Так. Ладно. Ничего страшного не произошло. Я ошибся. С кем не бывает? Никто не идеален. Ксюша поймет. Я объясню ей все, она простит. Мы отдохнем тут недельку, как и планировали, а потом вернемся в город, домой. Все будет по-прежнему.

Она любит меня и простит.

Хватаюсь за гудящую голову.

Нахера я выпил вчера столько? Жрал как не в себя — и вот, пожалуйста.

У Ксюши невероятно большое сердце, она обязательно поймет, что я оступился, и простит. Не сможет не простить. Мы родим ребенка, и наш брак станет еще прочнее.

С ревом смахиваю со стола стаканы и бухло, валюсь на кровать.

Не сплю, но и не бодрствую, нахожусь где-то в пограничном состоянии. А мне хочется вернуться во вчера и не ехать сюда. Звонит телефон, я подрываюсь, чтобы ответить.

— Кир, она зарегистрировалась в отеле ***.

— Спасибо! — вскакиваю, собираясь направиться туда.

— Да погоди ты! — тормозит меня Леха. — Ее геолокация не там.

— А где? Скажи, я поеду туда.

— Не сможешь. Дело в том, что она… в море.

— Где? — голос садится.

— В открытом море. Полагаю, уплыла на катере или яхте. Так что лучше тебе ехать в порт и встретить ее уже там.

Нихуя себе. Ксюша, детка, что ты творишь? Как ты там оказалась... И самое главное — с кем, блять?!

Лечу в морпорт. Он огромный, поэтому я остаюсь в самом начале у входа, чтобы не пропустить свою жену.

Сижу тут час, два, три. А ее все нет.

Ближе к вечеру вижу свою девочку.

Нижнее белье мокрое, ткань сарафана совершенно этого не скрывает. Такие же мокрые волосы распущены, их ласкают порывы ветра. Лицо заплаканное, глаза красные. Бредет мне навстречу, неся босоножки в руках.

Я не знаю, с кем она провела это время, но шкурой чую: был мужик.

— Ксюша, блять! — ору, не в силах контролировать себя. — Какого хера ты тут делаешь?!

Жена дергается при виде меня, а после резко замирает. Трясу ее за плечи:

— Что ты наделала, девочка? — мой голос вучит так жалко. — С кем была?

Она смотрит на меня сначала растерянно, но я четко улавливаю момент, когда злость начинает затапливать ее.

— Это ты что наделал, Плотников?! — шипит на меня. — Спустил наш брак в унитаз из-за своей похоти!

— Я слил брак? — завожусь и хватаю ее за руку еще сильнее. — Даже не вздумай, девочка! Ты любишь меня. Ты моя жена. Ею и останешься, ясно тебе?!

Ксюша вырывается, но я держу крепко, не пуская ее.

— Я ненавижу тебя, Плотников! — выкрикивает она мне в лицо. — Если думаешь, что я останусь с тобой после всего, что было, то ты явно не в себе!

Я вижу, как ее ломает, корежит. Пытаясь вырваться, Ксюша двигает плечом, и с него падает лямка сарафана, оголяя часть полуобнаженной груди. Сглатываю, прижимаю жену к себе насильно. Вдыхаю ее сладкий, самый родной на свете запах, перемешанный с соленым ароматом моря и немного подрумяневшейся на солнце кожи.

Где ты была сегодня, девочка?! И с кем? Кто видел все это?

Убью нахер.

И тебя, и его.

— Ненавидишь, — киваю. — Это ничего. Это пройдет, детка.

— Сволочь! — шипит на меня. — Оставь меня! Отпусти! Куда ты тянешь меня?!

А я тяну, да. Потому что нехер пялиться на все это. Все это — только мое.

— Мириться, — поднимаю брыкающуюся супругу и уношу с собой.

4. Глава 4

Ксюша

— Когда-нибудь! Ксюха, когда-нибудь я добьюсь всего! Весь мир положу к твоим ногам, девочка!

Кир садится передо мной на колени и осыпает мелкими поцелуями мои бедра.