- Уль, я понимаю, что ты не в восторге, - начинает говорить, когда осколки аккуратной кучкой собраны у стены, швабра отставлена в сторону, а он сам смотрит на меня на расстоянии нескольких шагов, которое медленно сокращает. - И понимаю даже почему так. Моя вина есть. Но прошу, пожалуйста, не настраивай никого против Вики. Я все еще надеюсь, что ты примешь ребенка и мы сможем начать все с чистого листа.

- Я никого не настраиваю, - обиженно и довольно резко отвечаю ему. – И принимать никого не стану! И да, я сказала Софье Александровне, что мы разводимся. И Кариму Тагировичу скажу. Если потребуется, попрошу и с разводом помочь, раз уж так вышло. Не откажет.

- Ульяна, не перегибай. Я костьми лягу, но развода ты не получишь. А ребенок, он ни в чем не виноват. Это моя вина. Меня ненавидь, когти точи, кусайся, дерись. Случилось так. Назад ничего не отмотаю. Увы!

- Это ее ребенок, Самир. Сколько раз мне тебе повторить, что я не смогу его принять. Это напоминание на всю жизнь, что ты изменил. Это не ребенок из детского дома, на которого сама решилась, который нам просто чужой. Не сравнивай и не проси о подобном. Не смей этого делать!

- Но у нас есть шанс. Она носит ребенка, моего ребенка. Часть меня. Я знаю, что ты меня любишь, так видь в ребенке меня, не ее, - нас обоих накрывает с головой эмоциями.

Не знаю, как его, а меня поколачивать от злости начинает.

- Ты сошел с ума. Это просто бред. Я не хочу больше об этом разговаривать, - пытаюсь обойти его, вырваться из клетки кухни, но муж не отпускает, ловит, держит жит за плечи, не давая вырваться. – Пусти, - цежу сквозь зубы, пытаясь скинуть его руки, не выходит, крепко взялся. - Пусти меня!

- Нет. Не пущу. Услышь меня. Она носит моего ребенка и…

- Я тоже!

8. Глава 8

Ульяна

Слова срываются с губ раньше, чем я успеваю их обдумать. Господи, что же я натворила? Нельзя было этого говорить. Паника душит с новой силой. Нужно срочно что-то сказать, а я не могу. Голос пропал.

Смотрю в глаза мужа, в которых шок, безумная радость и паника. Всего два слова всколыхнули его мир, сделали на миг счастливым, а потом осознание произошедшего накрыло его с головой, выкинуло в суровую реальность, где у него две беременные женщины.

И что с этим делать не знает никто. Кого-то из нас на аборт посылать? Я точно не позволю это с собой сделать. Его девка клещами вцепилась. И не знаю почему, но меня даже факт измены задевает сейчас меньше всего, как требование принять ее ребенка.

Это как опасность, как кислота, которая летит в мою сторону и от которой нужно увернуться, и пока не сделал этого, все остальное не так значимо.

- У нас будет ребенок? – радостным и одновременно подавленным голосом, спрашивает, и вижу, как хочет услышать положительный ответ.

Ну же, отвечай, Ульяна. Не стой столбом, пока он сам за тебя не ответил и не подписал приговор.

- Ульяна, скажи мне, что ты не пошутила и у нас все получилось, - с отчаянной надеждой в голосе спрашивает, схватив за плечи.

- Зачем? Чтобы ты отправил меня на аборт? Или еще лучше, мне не пришлось бы притворяться беременной и тогда всех детей под одну дату записал? Ну так, кто первая родит, той и тапки, а второй искусственные роды вызвали бы?

- Не говори так. Я бы никогда не поступил так с тобой. Не передергивай все. Ты понимаешь, что твоя беременность все меняет? – схватившись за голову, начинает ходить по кухне словно раненый зверь. – Я никогда бы не позволил тебе даже самой сделать аборт. Ты моя жена и ребенок от тебя — это истинное счастье.

- Что это изменит? Ты откажешься от того ребенка? Тот ребенок несчастье?