Господи, как же мерзко от самой себя. Когда я успела стать такой злой? Один день всего, один, а я уже похожа на ту самую болонку, что гавкает на всех подряд, лишь бы только гавкать.

– Уль, скажи мне, что шутишь. Не молчи, – голос Аринки начинает не на шутку дрожать.

– Нет, не шучу, Ариш. Все абсолютно серьезно, – закинув ноги на диван, поджимаю их под себя.

Дома пусто. Самир сказал, что сам заберет Тима. Пыталась сказать, что не нужно, настоял. И это меня напугало. Вдруг он собрался без меня познакомить сыночка с этой девкой блудливой? Меня всю прострелило от этой мысли. Но он поклялся жизнью сына, что Тимур не узнает эту швабру раньше меня.

– Погоди, объясни толком, зачем тебе квартира? Зачем тебе уходить от Самира? – да что же она душу мне рвет?

Понимаю, лучшая подруга, но я сейчас никому ничего объяснять не хочу. Тошно, погано, выть хочется, и пока я в таком состоянии, никому рассказывать ничего не хочу.

– Арин, просто помоги, прошу тебя. Не задавай вопросов. Я все равно не дам ответов, не готова, – массирую виски и устало прикрываю глаза.

Чувствую себя рухлядью свалочной, разряженной батарейкой. И без того был сложный день, еще и допрос. На прошлой работе сказали – мест нет, даже внештатный специалист им не нужен, и вообще у них дела идут очень плохо. Зарегистрировалась на всех сайтах по поиску работы, разослала десятки резюме, прошерстила все вакансии в центре занятости, и ничего.

Никому не нужен специалист, который семь лет не работал: ни современных тенденций не знаю, стажировать в программах надо. Кадровики, или, как сейчас стало модно говорить, hr-специалисты находили сотни аргументов, почему не хотят даже лично встретиться cо мной.

Катастрофа какая-то. Не в дворники же идти? Нет, это тоже нужная профессия, не спорю, но я хочу сохранить за собой право опеки над детьми. Какую бы должность я не занимала, все равно заработок никогда и близко не сравнится с деньгами мужа, но все же. Поэтому мне нужна приличная зарплата.

Дурацкий мир, все в деньги упирается. Без них ни жилья, ни права на жизнь с детьми. Ничего.

Если еще и Ариша откажется помочь с жильем, дело – труба.

– Так, погоди, я ничего не понимаю. Уль, скажи мне, что у вас там стряслось? Он тебя избил, Тимку? Что? Почему ты рвешь когти от него? У вас же идеальная семья, рядом с вами находиться же нельзя, бесите своими довольными моськами. От вас же и две недели назад искрило на посиделках так, что нам иллюминацию можно было не заказывать. Идеальная парочка!

– Арин, – стону в голос, прося ее остановиться.

Нет больше счастливой парочки. Нет и никогда не будет. Все. Баста.

– Что, Арин? Ты что там задумала? Какая вожжа под хвост ударила? – искренне негодует подруга.

Вожжа. Под хвост. Как хорошо сказано. Только не меня. Мужа, когда он на другую полез. Это у него надо спрашивать, что стряслось в тот момент, когда он предал все, когда пустил под откос двенадцать лет только брака, и полтора года до того, из которых год и четыре месяца я отнекивалась от свадьбы и говорила, что сначала хочу получить образование.

Но тогда он победил. Окольцевал еще в институте.

И сказать, что жалею о том, что вообще его встретила, не могу. Я ведь была счастлива. Мы все кризисы пережили, он любил меня, а я – его.

– У тебя такой мужик, которому все можно простить. А море, солнце, пляж, тарелка битая, подарок забыл на годовщину купить, – это все пустяки. Главное, что любит и жить без тебя не может.

Не выдерживаю, звучно усмехаюсь.

– Да у нас все бабы тебе завидуют. Что вы там не поделили, Уль? Не дури. Ну, не налево же он у тебя пошел?