Но сейчас, слушая его, задаюсь лишь одним вопросом: имею ли я право удерживать его, если он полюбил другую? Я ведь все равно его люблю, а любимым не причиняют боли. О любимых заботятся. Любимым желают добра. А я веду себя, как эгоистка, хочу оставить его себе.

И да, черт возьми, я эгоистка. Я люблю его и хочу, чтобы он любил меня, чтобы разлучница не стояла между нами. Мы вместе больше, чем порознь. Да, я не хочу его отпускать, отдавать кому-то.

Хочу плакать и смеяться от того, как меня кидает из одного состояния в другое. Нужно успокоиться. Сейчас важно поговорить. Не ругаться, а именно поговорить.

– Ты ее любишь?

– Это не имеет значения, – отвечает таким тоном, что понятно одно, не пустит на ту территорию.

Снова пауза. Делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему.

– Что в документах? Какой будет наша жизнь после развода? – скрещиваю руки на груди, на что он довольно усмехается.

Да, я знаю, как ему нравится смотреть на мои верхние девяносто, и как у него сознание плывет от такой позы. И да, я этим пользуюсь.

– Твой приют для бездомных животных остается при тебе, – благородно, он все равно не понимал этого моего занятия, решил и при разводе избавить себя от этого. – Наша квартира в городе тоже твоя, машина, на которой ездишь, – продолжает перечислять материальные блага, на которые мне наплевать. – Это все как было, так и остается твоим, но дети – со мной.

От шока у меня руки безвольно падают к полу, а челюсть чудом не пробивает плитку на полу.

– Ты решил откупиться от меня? Я не отдам тебе детей! Зачем они тебе? У тебя будет новая жена, вот пусть и рожает еще детей. А это наши дети, и твоя любовница не приблизится к ним, – зло бросаю в его сторону, на что он усмехается. – Что смешного?

Лично мне не очень смешно. Он хочет отобрать у меня моих детей, и я молчать должна? Вот для чего они ему? Объясните мне. Я не понимаю. У него будет другая, явно более молодая, чем я. Ей не нужны чужие дети, тем более, такие взрослые.

Его прихоть? Все возможно. Но она не будет мириться с чужими детьми. В лучшем случае предложит отдать их в частную школу с проживанием, в худшем – у меня даже фантазии не хватает, чтобы предположить какой-то вариант. Не верю, что это их совместное решение.

Это просто его блажь. Он ведь не справится с ними один. Его девушка тоже. Что Артур, что Аня, оба уже взрослые, все прекрасно понимают. Сыну шестнадцать, дочке девять. Я, конечно, понимаю, кто мой муж, но все же, со скольки у нас по закону учитывают мнение детей? Сына уже точно должны спросить, дочь – не уверена.

Надо успокоиться, взять себя в руки. Истерикой ничего не решить, криком настрою против себя еще больше. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Как бы больно ни было. Я обязана успокоиться и решить все мирно. Я все ему объясню, и он сам поймет, что дети ему не нужны.

– Так, ладно, – начинаю на выдохе и приглаживая волосы. – Армад, я не хочу кричать, не хочу ругаться, но сам посуди, зачем они тебе в новой жизни? Твоя новая девушка явно захочет своих детей, будет ревновать. Сейчас все может выглядеть легко, но реальность не такая уж и сладкая штука.

Печально усмехаюсь собственным словам, а муж смотрит на меня с нескрываемым желанием поскорее покончить с этим разговором. Он хочет поговорить со мной, но по своему сценарию, в котором он лишь отдает команды, которым я следую.

Ответы на мои вопросы и, тем более, объяснения не входят в утвержденную программу данного «мероприятия».

– Это только один момент. Дети уже взрослые, они поймут, что ты их маму променял на кого-то. Она не заменит меня. А если и заменит, то, не в упрек ей будет сказано, лишь сделав меня их врагом, – а вот с этим он не согласен.