– Ответь. Мне кажется, я заслужила знать, – прошу его, на что он тяжело вздыхает, и, закатив глаза, убивает ответом.

– Мне стало скучно с тобой.

Смотрю на него и не верю в услышанное. Скучно? Ничего не понимаю. В чем и когда ему стало скучно?

– Ты перестала быть мне интересной, разговоры стали натянутыми, про остальное вообще молчу, – меня начинает внутренне поколачивать.

Неинтересной? Сознание цепляется за это и не хочет отпускать. Это слово эхом звучит в голове, причиняя нестерпимую боль. Что он имеет в виду? Разговоры, причем здесь они? Мы по-прежнему разговариваем, я не замечала никакого напряжения.

Чувствую нервную дрожь во всем теле и прикусываю до боли губу, чтобы не видел, как меня ранят его слова. Душу рвет на части. Внутри все горит от боли. Хочется выть, как раненый зверь, но все, что я делаю, это лишь спрашиваю, насколько это возможно, ровным голосом.

Прокричаться я всегда успею, как и натворить глупостей, а вот постараться спасти…

– У нас ведь было все с тобой хорошо. Про какое остальное ты говоришь?

Вижу, как меняется выражение его лица. Он, наконец-то, сбрасывает маску, но лучше бы не делал этого. Я надеялась увидеть хоть какое-то сожаление от сказанных слов, хоть какие-то душевные терзания, что ему так же больно и плохо, как и мне, что слова даются с трудом, но на самом деле ему хочется поскорее закончить этот разговор и уйти.

– Алина, сейчас речь не об этом. Давай не будем заострять внимание на том, что уже не так уж и важно.

– Не так уж и важно? – слова резко срываются с губ.

Корю себя за эту несдержанность. Хочется окатить саму себя ледяной водой, чтобы остыла, пришла в себя, не закатывала истерик, а говорила, как взрослая женщина. Увидев мою заминку, муж продолжает.

– Я бы хотел все исправить, вернуть прежнюю страсть в наши отношения, но момент упущен. Я понимаю, для тебя это шок, неожиданность. Мне стоило подготовить тебя к этому, но это было бы бесчеловечно по отношению к тебе. Лучше сказать все резко и сразу, чем мучить тебя долгие месяцы.

– У тебя есть другая? – не мог же он просто так принять столь важное и сложное решение.

Как бы не угасала страсть, чтобы не происходило в паре, пока между мужем и женой не появляется третий человек, никто не разводится.

– Да, – Армад не отводит взгляд, не дает мне повода усомниться в его словах.

Мне нечем дышать. Оттягиваю вырез домашнего вязаного платья, но это не помогает. Встаю с места и поворачиваюсь к нему спиной, опираюсь на каменную столешницу и пытаюсь сделать нормальный вздох. Не получается.

– Кто она?

– Ты ее не знаешь. С ней я снова чувствую себя живым.

Тихо всхлипываю, чтобы не услышал. Нельзя. Нельзя при нем плакать. Я должна быть сильной. Я обязана быть сильной.

– Наши отношения давно дали трещину, и сейчас она дала о себе знать, – слышу тихий шорох его шагов. – Я больше не люблю тебя, как прежде. Уважаю, как партнера, ценю, как верную, заботливую и любящую жену. Восхищаюсь тому, какая ты мать.

Казалось бы, перечисляет мои достоинства, но каждое из них, как пощечина. Он словно озвучивает то, почему ему со мной стало скучно.

– Ты хороший друг, в постели все было хорошо. Но все остыло. Страсть утихла.

Муж останавливается за моей спиной и не прикасается. Он словно наказывает меня своим безразличием. Только не знаю, за что именно.

Когда любовница проникла в нашу жизнь? Когда она отравила наши отношения? И как я не заметила, что все изменилось? Или заметила, но он убедительно врал мне?

Все эти задержки на работе в последнее время, выездные встречи с клиентами, командировки, сборы адвокатов, на которые он не брал меня, как раньше, ссылаясь на, что не хочет, чтобы я там скучала. Я ведь верила ему.