И всё-таки, всё-таки на миг мне становится любопытно, что он решил сказать напоследок. Что именно занимает его мысли в этот судьбоносный момент?

– Никогда больше не попадайся мне на пути, – чеканит дракон ледяным тоном, глядя куда-то поверх моей головы, затем переводит взгляд чётко на меня, прожигает сознание янтарём. – Если когда-нибудь мы с тобой встретимся снова, я сделаю то, что должен. Я убью тебя, Дэллия.

Так просто говорит об этом. А у меня зуб на зуб не попадает, потому что я вижу – он не лжёт. Дети снова заходятся в плаче. Одной рукой держу корзинку, другой хватаюсь за дверцу кареты, чтобы не упасть.

Впервые в жизни мне так страшно. Дышу ртом. Напряжение достигает предела, когда со стороны замка раздаётся стук каблучков и капризный женский голосок, который почему-то кажется мне смутно-знакомым:

– Дорого-ой! Ты где-е? Люби-имый? Ты ту-ут? Ой!

5. 1.4

А вот и обладательница алого платья.

– Здравствуй, Сандра, – приветствую красивую брюнетку, которую считала если не подругой, то как минимум приятельницей.

Мне в ответ достаётся лишь нервная фальшивая улыбка.

Сандра сестра того самого «папаши-учителя», которого Ксандар записал мне в любовники. На деле же просто увлечённого своей работой вдовца из знатного, но обедневшего рода, с дочуркой-капризулей пяти лет, страдающей от подозрительных головных болей. Это могли быть просто мигрени, а мог быть нераскрытый дар менталиста.

Я сама вызвалась помогать с бухгалтерией приюта и заодно присматривала за девочкой, время от времени помогала ей справляться с приступами головной боли. А Сандра, выходит, всё это время присматривала за всеми нами и решила не упускать шанса поправить финансовое благополучие своей семьи. Пусть и таким своеобразным способом – занять чужое место рядом с могущественным драконом.

Бог знает, что она успела наплести Ксандару, но ведь он далеко не дурак, чтобы верить, кому попало, если только… если только он сам не искал причину и повод. Почему? Потому что Тарвен и впрямь не дракон. Главная ценность истинной в том, что только в союзе с ней все сыновья рождаются драконами, эту жестокую правду я усвоила сразу.

Возможно, бывают исключения, но Ксандар Айронхолд не из их числа.

Красивые сказки про единство сущностей – девушки, мужчины и его зверя, об их глубокой и прочной связи, единении душ не для Верховного карателя, чьи руки по локоть в крови.

Интересно, Сандра хотя бы немного догадывается, с кем рискнула связаться? Смотрю на брюнетку из-под ресниц и в груди шевелится жалость. Сандра воспринимает мой взгляд по-своему. Дерзко вздёргивает подбородок, смотрит на меня сверху вниз взглядом победительницы, дескать, видала, кто здесь мамочка? Утрись и проваливай! Все её мысли видны, как на ладони. Но стоит ей взглянуть на Ксандара, как её взгляд туманится поволокой и делается щенячье-покорным:

– Мой господин, я думала, она уже уехала…

Натолкнувшись на грозовой взгляд дракона, Сандра мигом сникает, сдувается, будто лопнувший воздушный шарик.

– Я приказал ждать меня наверху.

Казалось бы, простая фраза, сказанная даже тише обычного, но от неё веет такой сокрушительной угрозой и силой, что даже меня тянет поёжиться, хотя слова адресованы вовсе не мне. Бедняжка Сандра и вовсе трясётся:

– Д-да-а, я по-поняла и уже ухожу-у.

Провожаю глазами удаляющуюся в сторону замка фигурку в алом платье. Пару секунд копаюсь внутри себя, отыскивая ревность, зависть, сожаление? Ничего. Душа будто выжженная пустыня.

Пристраиваю корзинку с хныкающими детьми на сиденье, заношу ногу на ступеньку, бросаю последний взгляд на Ксандара. Дракон смотрит не на меня, а в сторону замка. Вероятно, провожает взглядом свою новую любимку.