Губы проезжаются по моим распахнутым. Атомный взрыв подрывает меня, разрывая на части в мясо. Бам-бам-бам. Уши закладывает.

Ладонь ложится на мою щеку и сжимает, пока танец губ продолжается. Все заканчивается как внезапно подошедший к концу шторм в море. Но только не внутри меня…там распаляется сильнее, как только я осознаю, что снова словила саму себя на крючок.

—Это исправит все.

Архангельский не сводит взгляда с моих губ, а затем уходит, оставив после себя шлейф недосказанности.

Я не должна была обманываться, не должна была реагировать, но что делать, если он словно впрыскивает в меня яд, отравляющий мозг. С силой прикусываю губу и возвращаюсь к аудитории, ощущая, как во рту разливается металлический привкус. Вперемешку с запахом моего неверного мужа.

Который явно целовал этими губами не одну другую, а я снова…нет, хватит. Это все заводит меня в тупик.

Здесь меня тут же выхватывает Горский, умело лавируя между камней моих сомнений и самобичевания.

—Потерял тебя, Ань. Ну слушай, я в восторге. Правда! Нифига не понимаю, но считаю, что ты супер-талант. И я прикупил тут кое-что, удвоив сумму, практически урвал из-под носа у жирного толстосума! — хвастается мужчина, всматриваясь в меня загоревшимся взглядом.

—Да? Я бы тебе подарила любую, что ты в самом деле, —отвечаю невпопад, а рука моя так и горит, одновременно придавливая к полу.

Горский перехватывает меня и к себе разворачивает, заставляя смотреть ровно в глаза.

—Слушай. Я хочу пригласить тебя на одно мероприятие, я там буду скорее по работе, а ты смогла бы провести время в приятной компании, по крайней мере, уж точно нескучно. И развеяться тебе будет полезно, плюс…я бы очень хотел провести с тобой время побольше, — он так смотрит на меня, что я чувствую себя мерзкой…гадкой лицемеркой. Ведь никаких схожих чувств у меня нет, они выпотрошены и искрят при взгляде на другого…

Дышу глубоко и часто, отчетливо осознавая свой дальнейший шаг.

Перед глазами мелькают картинки новостей и, набрав полные легкие, произношу…

—Конечно, Глеб, я пойду с тобой.

И он улыбается шире, в очередной раз подмигивая. А у меня внутри все горит синим пламенем.

Уже в мастерской я застаю букет, прямо в прихожей.

Там может и около ста красных роз в широкой корзине. Не нужно думать, кто именно стоит за подарком. Даже записку можно не читать…но я читаю.

«Мне жаль, что я давно тебе их не дарил». Дыхание сбивается. Прикусываю губу и сдавленно выдыхаю.

“Муж”.

У Кирилла есть ключ от моего уголка…и это тоже надо менять.

Выставка всколыхнула общественность, и почти каждую новость я встречаю с особым ужасом, ожидая, что там будет упоминание о моем последнем казусе, но нет. Только «талантливая Анна Архангельская в очередной раз поставила аудиторию на колени, а соперников — на лопатки. Итоги самой масштабной выставки…».

И так почти каждая новость. Каждая.

Предчувствие, что к этому мог приложить руку Кирилл, не покидает меня.

За несколько дней я наконец-то переезжаю в новую квартиру, маленькую, но крайне уютную. Она в пяти минутах езды от издательства, полностью охраняемая, и значит…мне бояться нечего. Надсадно дышу, и прикрываю глаза, что пекут так, как будто туда мне песка насыпали.

Коробки все еще стоят в проходе. Частично…это жест доброй воли Кирилла. Он с боем согласился отправить мои вещи в мастерскую, а оттуда я уже обратилась к своим церберам для перевозки коробок по новому адресу.

Лучше, чтобы мой муж не знал о моем новом месте жительства. Хоть это и смешные методы, ведь от Архангельского скрыть хоть что-то — сложно.