— А много вещей заби…рать… — Именно в этот момент Бельскому приспичило оглянуться. — Ты что делаешь? — вздергивает удивленно бровь.

— Снега немного поела, что-то захотелось пить, — неловко объясняюсь я и стряхиваю остатки с ладошек.

— То есть чай или вино ты отвергла, — теперь он хмурится.

— Да я только сейчас захотела…

— Хорошо, я запомню твои предпочтения.

6. Глава 6

— С тобой подняться? – спрашивает Бельский, когда мы останавливаемся у подъезда моего дома.

— Не нужно, спасибо.

Выглядываю в окно и вижу, что на третьем этаже в нашей квартире горит свет. Значит, муж там.

Интересно, один? Или будет второй акт жестокой пьесы под названием «Измена»?

Мне тяжело возвращаться в квартиру, которая когда-то была для меня надежным убежищем, а теперь она стала гнездом, свитым из боли и тревоги, потому что ее стены хранят слишком много воспоминаний и потому что там сейчас Слава, встречаться с которым сейчас я хочу меньше всего на свете.

Но пересилить себя и подняться надо.

Там остались мои вещи и документы.

— Дамир, — обращается Бельский водителю, — иди с ней.

— Это лишнее, правда, — спешу отказаться.

— Он подождет на лестничной клетке и поможет спустить сумки.

А может, небольшая помощь действительно будет не лишней?

— Хорошо… — соглашаюсь я.

Квартиру отпираю своими ключами и осторожно перешагиваю порог.

Все та же обстановка, тот же запах.

Из гостиной слышится звук работающего телевизора, посторонних голосов нет.

Я стягиваю угги и направляюсь сразу же в спальню.

Достаю сумки – спортивную и вместительную клетчатую, оставшуюся от недавнего переезда в эту квартиру — и принимаюсь собирать свою одежду. Не теряя времени, бросаю ее как попало.

— Зай, привет… — раздается за спиной тихий голос мужа.

— Привет.

Оборачиваюсь.

Слава стоит в дверном проеме. Одет по-домашнему — в серую футболку и спортивные штаны. Волосы на его голове неаккуратно взъерошенные, глаза покрасневшие.

— Что ты делаешь?

— А ты не видишь? – горько ухмыляюсь, бросая в сумку очередную вещицу.

— Прости меня, зай… я виноват…

— Не надо, пожалуйста, — мотаю головой. – Не сейчас. Не хочу слушать.

— Но я ведь раскаиваюсь, Арина. Я прошу у тебя прощения, можно же дать мне второй шанс? Мы просто забудем это недоразумение и будем жить как раньше. Почему ты не хочешь? Все ведь у нас было хорошо… до того вечера…

Он снова напоминает о том проклятом ресторане, и меня словно обдает ледяной водой.

— Ты нагадил мне в душу, Слава, а теперь предлагаешь прикрыть свое дерьмо ажурной салфеткой и притвориться, что ничего не было?! – ахаю я.

Муж кривится и куда-то уходит.

Это то, что мне сейчас нужно – спокойно и быстро собрать вещи, а делить остальное будем в суде.

Когда заканчиваю сбор, сумки получаются очень увесистыми — клетчатую я даже не могу поднять, но помощи у Славы не прошу, а сама волоку их к двери.

— А знаешь, ты тоже была далеко не идеальной женой, чтобы корить только меня в случившимся! – вдруг выдает он нагло интонацией, совершенно не свойственной провинившемуся мужчине. – Ты даже не пыталась поддерживать мой интерес к тебе. Не красилась, не наряжалась, донашивала дома мои старые футболки! Я видел тебя в платье и с прическами только по праздникам. Так чему теперь удивляться? Закономерно, что я стал заглядываться на других девушек! В этом полностью твоя вина!

— То есть я должна была готовить, мыть полы и посуду на шпильках и в платье?! – изумленно выпаливаю.

— Почему бы и нет? – хмыкает он. – Радовала бы меня зато.

На работе, на учебе, при встрече с друзьями я следила за своим внешним видом, но квартиру считала тем исключительным местом, где можно расслабиться и сбросить маски. Где я могла быть собой, делать что захочу и носить хотя бы здесь удобную одежду.