– Мы гарантировали благодарность за раскрытие дела, ради которого позвали Вереса Олеговича. И свои обязанности выполним. Верес Олегович со своей стороны договоренности уже выполнил. – И он перевел на меня пронизывающий взгляд. – Блестяще, надо сказать.

– Не буду спорить, – напряженно вздохнул я. – Мы с Надеждой Яковлевной ждем результаты тестирования.

– ЭМГ показало очень высокую скорость проведения и реакцию мышц на импульсацию. Сейчас организм пациента пытается компенсировать гибель нейронов и вырабатывает избыточное количество глутамата натрия для компенсации нарушений в нервной системе. Остается только выявить, наследственный ли у пациента БАС или нет.

Я по привычке не упускал возможность блеснуть умом и сообразительностью, потому что это по каким-то причинам всегда оттягивало критические моменты в моей биографии. Но неумолимо создавало новые.

– Хорошо, – кивнул главный. – Давид Глебович, могу я побеседовать с Вересом Олеговичем с глазу на глаз? Некоторые обстоятельства его работы конфиденциальны…

Горький бросил на меня взгляд, кивнул и вышел. За ним убрался и Данила.

– Верес, я буду откровенен, – заговорил глава отделения, – вы сегодня очень впечатлили.

– Я уже говорил, что все сделала Надежда Яковлевна, – хмуро возразил я и раздраженно зарычал.

Человек напрягся, а мне сдавило грудную клетку от злости. Я ненавидел чувствовать страх перед теми, у кого есть возможность припереть меня к стенке и заставить кого-то спасать.

– Я не буду извиняться за своего нервного зверя, – усмехнулся я. – Поверьте, ничего хорошего мы с ним в жизни после слов восхищения не получали.

– Верес, я все об этом знаю, – неожиданно учтиво заверил он, – и мне правда жаль, что у вас такой опыт общения с теми, кто нуждался в вашей помощи. Я хочу предложить вам сотрудничество. – Он сделал весомую паузу, в которую я никак не дал ему понять, что мне интересно. Но это не лишило его энтузиазма. – И защиту. Реальную защиту. Вы сможете просто работать, просто жить жизнь.

Я пялился на его гладкий стол, щурясь на невнятное отражение лампы от его поверхности.

– А если я не соглашусь, вы продолжите за мной слежку и охоту, чтобы был в доступе в случае чего?

Главный разочаровано нахмурился.

– Не мне вам рассказывать, что мир несправедлив. Что все друг друга используют в собственных целях, а цели оправдывают средства. Не всему есть смысл противостоять. Я предлагаю вам больше, чем защиту. Чувство собственного достоинства, Верес. Уверен, оно для вас значит многое, раз вы предпочитаете оставаться вне зоны доступа.

– Да, я предпочитаю оставаться свободным, – выплюнул я.

– Я предлагаю вам свободу, – надавил он и откинулся на спинку кресла. – Подумайте, я не тороплю. Ваш гонорар переведен на счет. А на вашей почте – условия трудового контракта.

С моих губ сорвался смешок.

– Простите, одичал, – усмехнулся я криво. – Так вы меня отпускаете?

– Так вы ручаетесь за диагноз?

– Да. И вы это знаете.

– Знаю. Тогда на этом все. И я жду от вас ответа.

Как же хотелось послать его в задницу! Но я только кивнул и направился на выход. Горький ждал с Данилой.

– До встречи в лесу, начальник, – оскалился я спецназовцу.

– Подождешь меня? – обратился ко мне Давид.

– У меня есть выбор? – беззлобно огрызнулся я.

Когда Горький скрылся в кабинете, я сгорбился у стенки рядом с невозмутимым Данилой.

– Когда мне маячок-то успели на тачку прицепить? – поинтересовался непринужденно.

Он молчал.

– Твоих рук дело?

– Нет, – ответил тихо.

– Ты бы сработал изящней, – понимающе кивнул я. – Вырубил бы и вшил под кожу.