– Шесть, – выдавил я раздраженно. – Зачем это тебе?

Горький тяжело вздохнул.

– Я хочу помочь.

– Не надо. Я сам свяжусь с Яром и поговорю об этом.

– Яр за тебя переживает.

– В этом мы с ним похожи, – усмехнулся я. – Но мне вернее просто потеряться. Подальше, чем в прошлый раз.

– Всему есть предел.

– Не думал, что ты опустишься до запугиваний.

– Я не запугиваю, – нахмурился Горький.

– Ты можешь гарантировать, что никто из Института не раскроет на меня пасть? У меня – феноменальная врожденная одаренность распознавать сложные яды, а эта сфера – самая популярная теперь в борьбе за власть, Горький. Все друг друга травят направо и налево – люди, ведьмаки, оборотни. На мою шкуру не перестанут охотиться, пока не придумают что-то или кого-то получше. Чем, кстати, ваш институт тоже займется, попади я им в лапы. Ты правда сможешь меня от всего этого защитить?

– Риск есть, но он стоит преимуществ.

– Не тебе это решать, – прорычал я.

– Сейчас ты рискуешь больше в одиночестве.

– Пока Яр не позвал, я справлялся, – жестко чеканил я.

– Ты злишься сейчас потому, что знаешь, как шатко твое положение. Ты не сможешь прятаться вечно, у тебя есть друзья, которые иногда могут тебя позвать. Тебе нужна обычная жизнь, как и всем остальным.

– Жизнь без ошейника нужна мне больше! Меня научили расставлять приоритеты раз и навсегда!

– Сейчас многое поменялось с того момента, как ты столкнулся с пленом, – хладнокровно парировал Горький. – Теперь нельзя просто взять и обречь оборотня на эксперименты, Верес. За это очень долго боролись, и я могу гарантировать тебе, что никто тебя не тронет. Но договориться придется. И твои способности будут главным предметом договора.

Ключи в очередной раз выпали из рук, но тут двери квартиры открылись, и надо мной навис Слава.

– Ты дома? – моргнула я, запрокинув голову, и шмыгнула носом. – Что с тобой?

Муж выглядел так, будто мне следовало развернуться и уехать обратно на работу, потому что в моей постели вместо меня какая-то очередная его любовница. Весь благоухает свежестью и пышет сексуальностью так, что с ног сбивает. И даже домашний прикид – штаны и футболка – не может этого скрыть. Идеальный. Идеальное тело, волосы блестят, а от самого разит гелем для душа и селективом. Но я давно знала, что это все – не для меня.

– Сегодня воскресенье, – холодно заметил он, подавая руку. – Там такой дождь?

– Ну ты же видишь, – и я красноречиво откинула с лица мокрые волосы, пытаясь забрать руку из его ладони, но он только сжал ее крепче и уставился в лицо:

– Ты приезжала утром?

– Да. – Я, наконец, вытащила пальцы из его руки и прошла к шкафу, на ходу снимая кроссовки и стягивая куртку.

– Какие у тебя планы? – поинтересовался он, опираясь плечом о стенку позади.

Я поежилась от внезапной потребности с кем-то поделиться тем, что пережила за последние сутки. Но с ним бы я не смогла ничем поделиться. Он все использует против меня. С губ сорвался горький смешок. Когда я уже разберусь с этим дерьмом в своей жизни?

– Спать, – тихо выдохнула. – Я вторые сутки на ногах.

– Вечером придешь в себя?

– Нет. – И я развернулась, чтобы направиться в ванную, но он перехватил меня под руку и толкнул к стене.

– Я соскучился, – прошептал в лицо, прижимая собой. – Ты такая красивая… Особенно когда мокрая от дождя.

– Не надо, – мотнула я головой на его попытку убрать мне волосы с лица. – Я устала.

– Не надо так со мной, – угрожающе понизил он голос.

Я сжала губы, чтобы не среагировать на провокацию и не начать препираться.

– Позволь помочь, – склонился он ниже. – Давай отведу тебя в душ, приготовлю кофе…