– Брось, – отмахиваюсь я. – У меня сегодня вроде как праздник. А ты, так уж вышло, мой гость.

Еще пару секунду посомневавшись, Александр наконец кивает и опускается на стул всей своей внушительной мышечной массой.

– Ну а вы как, Эдгар Робертович? Какие планы на жизнь?

– Планы на жизнь самые радужные, – усмехаюсь я. – Но об этом потом. Для начала давай выпьем за встречу.

К нам подплывает симпатичная официанточка и услужливо интересуется, готовы ли мы сделать заказ. Озвучиваю ей выбор и, захлопнув меню, вновь фокусируюсь на своем собеседнике:

– Ну, Санек, колись, собрал информацию, о которой я тебя спрашивал?

– Собрал, босс. Все, что просили, – с готовностью отзывается он. – Только это… У меня папочка в офисе осталась. Если хотите, я быстренько туда-обратно метнусь. Просто вы так неожиданно позвонили…

– Ладно-ладно, не кипишуй, – успокаиваю я. – В папочку твою я тогда завтра с утра загляну. А сейчас пока вкратце обрисуй, что там.

– Венгеров, ваш соучредитель, еще одну виллу на Ибице приобрел. Деньги льются рекой, считать поди не успевает. Черноморский объект барыши приносит нехилые. А ведь это ваша идея была, Эдгар Робертович! – он ударяет кулачищем по столу. – Ваша!

– Ну-ну, Сань, не заводись, – посмеиваюсь я. – Венгеров с Чащиным – те еще пройдохи.

– Чащин, кстати, после вашей посадки тоже хвост распушил. Хозяином себя почувствовал. При вас-то слово лишнее боялся вякнуть, помните? А тут половину холдинга поувольнял, новых на их место посадил и ходит ерепенится. Биг босс, еж твою за ногу!

Официантка приносит еду и напитки, расставляет их перед нами, и мы вновь продолжаем прерванный ее появлением диалог:

– А у Кости Свитинского как дела? Не потухла его звезда после моего ухода?

– Ну что вы, наоборот, – по обыкновению добродушное лицо Александра делается неприязненным. – У него жизнь в гору прет. Повышение за повышением получает.

– Да ты что? – удивленно изгибаю бровь.

Не то чтобы я сомневался в талантах Костика… Просто он всегда был моим протеже, и, мне казалось, что в мое отсутствие его вытурят прочь. А он, как выяснилось, молодец. Быстренько сориентировался в ситуации. Не растерялся.

– Честное слово, босс, – Александр с мрачным видом опрокидывает в себя стопку и, поморщившись, засовывает в рот маринованный корнишон.

Какое-то время я молчу, обдумывая услышанное, а затем отваживаюсь задать вопрос, который не давал мне покоя все четыре года заключения.

– Ну а жена моя как поживает? – прокашливаюсь и с горечью добавляю. – Бывшая.

Саня снова меняется в лице. Хмурится. Озадаченно трет лоб и пыхтит.

По его реакции на мой вопрос становится ясно, что ответ мне не понравится. И я морально настраиваюсь на худшее.

– Саш, выкладывай, как есть. Не тяни, – тороплю я.

Тот кивает, а затем, собравшись с духом выпаливает:

– В общем, это… Замуж она вышла, Эдгар Робертович. Уже два года как.

Такое чувство, будто в сердце вонзили острый длинный нож. И несколько раз медленно провернули по кругу. Нутро болезненно сжимается, а к горлу поднимается перщащий ком.

Яся… Ясмина… Как же ты могла?

Я шумно сглатываю и вслед за Александром осушаю рюмку. Противная горечь растекается по пищеводу, но я не закусываю. Намеренно. Мне нравится, что физический дискомфорт временно притупляет душевную боль.

– Замуж, значит, вышла, – хриплю я.

– Да, Эдгар Робертович, – Саня сочувственно кривится. – И ребенка родила.

– Охренеть.

Мне хочется быстрее опьянеть и забыться. Потому что вывозить этот беспредел на трезвую голову становится все труднее и труднее.

Я ведь так любил Ясмину… Да чего греха таить? По сей день люблю. Когда четырнадцать лет назад увидел ее на танцполе, сразу понял, что пропал. Что закончилась моя холостая жизнь. И дни скитаний по клубам в поисках жертвы на одну ночь тоже закончились.