— Каком посмертии, Марк? Ты спать вообще собираешься?

“У-у-у!” — вклинился в наш разговор невидимый собеседник. В этот раз сквозняк был таким сильным, что от холода по коже пробежали мурашки — я поправила на Кори одеяло.

Подняв взгляд, я увидела, что Марк сидит, схватившись за сердце. Даже в свете свечи было видно, как он побледнел.

Вздохнув, я неохотно села и с тоской посмотрела на такую уютную кровать.

— Пойдем со мной, — позвала я, нашаривая ступнями на ледяном полу туфли. — Пойдем-пойдем.

— Пойдем, — выдохнул Марк, — молиться, главное — молиться. А ты куда? Дверь не там!

— Да не нужна нам дверь, — отмахнулась я. Она ведь была закрыта, так что дело не в ней. — Дай мне свечу, пожалуйста.

— А? Боже, да это… — не договорив, Марк закричал, когда в коридоре кто-то взывыл.

Ох, ну что ж он так…

Забрав из ледяной трясущейся руки подсвечник, я подошла к стене и принялась водить свечой вдоль нее.

Ничего, ничего, ничего… А, вот оно!

Огонек свечи почти погас от резкого порыва ветра и, присмотревшись, я увидела вверху небольшое окошко вентиляции за витой решеткой.

Вдруг оттуда дохнуло воздухом, воющий звук стал громче.

— Оно близко!

— Марк, это просто вентиляция, — возразила я.

Я снова посмотрела на решетку. Да, наши приютские истории о призраках брались не на пустом месте, там дом иногда выл даже громче. Так что у нас даже была своя байка про Кричащую леди, которая убивает каждую девочку, которая не в кровати после отбоя.

Предполагаю, что эту байку придумали воспитательницы, чтобы мы не шатались по ночам.

— Какая вентиляция? Что я, не знаю, как вентиляция в этом доме… В смысле, в любом доме звучит?

Я решила сделать вид, что не заметила оговорку.

— Раньше, может, все было в порядке, — вслух подумала я. — Но здесь ведь уже лет двадцать никто не живет, да?

— Ну, допустим. И что?

Я пожала плечами.

— Где-то в вентиляционные каналы попал мусор, потому воздух свистит, гуляет и воет, — вслух предположила я. — Может, еще и решетка где-то сломалась, отсюда скрежет и лязганье.

Словно подтверждая мои слова, в комнате прозвучал такой громкий вой, что впору было умереть от страха. Было бы впору, если бы примерно в такой обстановке не прошло все мое детство. Мне, честно говоря, казалось, что этот звук даже уютный, примерно как грохот грозы за окном.

— Так это в обычных домах! — проворчал Марк. — А тут — поместье Амберов. Магией до самых камней напитано! Где это видано, чтобы в вентиляцию всякая ерунда залетала?

— Магия тоже изнашивается, даже такая. Особенно если здесь долго не жил никто из Амберов, на которых замкнута магия поместья.

А никто из них не жил, это я знала точно. Как и об особенностях работы магической вентиляции: архитектор, который строил летнюю резиденцию виконта де Шано, был крайне озабочен этим вопросом, и свои мысли подробно и занудно излагал в дневнике.

Честно говоря, моей любимой частью его записей была клякса, которую он поставил посреди страницы, а ниже стыдливо написал, что это жена отвлекла, которая пришла и поцеловала его в самый неподходящий момент.

Может, я тоже немного мечтала о том, что смогу в самый неподходящий момент целовать Кориана, но…

Тряхнув головой, я обернулась к Марку.

Предыдущие экономки вряд ли имели опыт жизни в старом полуразвалившемся доме, до которого никому нет дела, вот и не знали, что может выть так устрашающе. Пожалуй, я бы тоже испугалась!

— Днем-то не выло, — въедливо сказал Марк, но умирать от страха, кажется, передумал.

— Ночью холодает, получается перепад температуры. Это как-то связано. — Я так и не поняла, как, если честно, но запомнила из того дневника. — Идем.