Нэннег поделилась со мной своей историей, когда я выздоравливала после лихорадки. Старушка была добрая и словоохотливая. Мы пришлись друг другу по душе. Нэннег рассказала, что брачную метку свою она свела, чтобы муж-дракон не нашёл её. Я спросила, сможет ли она повторить эту процедуру для меня, и Нэннег уверенно кивнула, не задавая лишних вопросов. Лишь сказала:

— Когда решишься, приходи сразу с вещами, чтобы немедленно бежать, потому что ОН почувствует.

— Почувствует, что метки больше нет?

— Да, драконы ведь ставят брачные метки, словно клеймо, жалкое подобие истинности. Не все это делают, а только особо щепетильные. Все они хотят истинную, но вынуждены жениться на ком придётся, истинную-то встретить дано не каждому, а жить с “той самой” хотят все. Странно, что вы как будто это впервые слышите, леди Аннет. Тем более ваш муж такой важный… Но вы долго и тяжело болели, чуть не умерли, простительно, что могли забыть. Вот ещё один нюанс, про который вы должны знать, — строго проговорила Нэннег.

— Какой? — сглотнула я.

— Когда метка стоит, то дракон ощущает жену, как часть своей плоти, поэтому ему будет очень больно, когда я метку уберу. Когда эту процедуру проводит епископ, он накладывает обезболивающее заклинание, но я так не умею. Я сделаю отсроченный сход метки, у вас будет день, чтобы уйти как можно дальше от вашего мужа, а потом… Потом Лорд Рейгард ощутит такую боль, будто ему зуб вырвали. Он убьёт вас от ярости, если вы окажетесь рядом. Вам всё понятно, леди Аннет?

Да, мне всё было понятно. Этот мир был слишком жесток и дик, но я должна была выжить. Я сбегу, как можно дальше.

Лоуренс стоял за спиной и давил своим присутствием, пока Нэннег насыпала травы в мешочек. Нужно было как-то от него избавиться, чтобы старушка смогла снять метку.

— Госпожа Нэннег, а можно у вас умыться? На улице жарко, я плохо переношу жару, — проговорила я.

— Конечно, леди Аннет, идите сюда. Умыться можно в соседней комнате, — старушка оставила мешочек на столе, одухотворённо подхватила меня под руку и повела.

Мы многозначительно с ней переглянулись. Сердце ускорило ритм. Я уже предвкушала, как, оставшись наедине, Нэннег уберёт проклятую метку с моего запястья.

Но лорд Лоуренс кашлянул в кулак.

— Пока леди Аннет умывается, вы не расскажете мне, что это у вас, госпожа Нэннег? — проговорил мужчина.

— Эм-м… Это сбор от сглаза, — произнесла старушка.

— А это?

— Это от колик. Это от кашля. А вы что-то определённое ищите?

— Я… эм… а от облысения есть что-нибудь?

Лорд Лоуренс вскинула на меня взгляд, и я быстро скрылась в соседней комнате.

Умывальника, ожидаемо, тут не было. Под потолком висели пучки засушенных трав и цветов, на полках стояли кристаллы-артефакты. Нэннег пригласила меня сюда для ритуала.

Я опёрлась на краешек стола, погладила собачку, любопытно крутившую мордочкой по сторонам, и принялась ждать старушку. Пусть она поможет Лоуренсу — тогда мужчина расслабится и даст нам немного времени. Надеюсь.

Но стены комнаты неожиданно дрогнули. За дверью раздался грохот тяжёлых шагов и постукивание трости. Кто-то опасный, большой и сильный вошёл в дом.

Кто-то, кого я хотела выбросить из сердца и забыть навсегда. Мой любовник, назвавший меня бесполезной женой, мой палач — если поймёт, кто я на самом деле.

— Где она?! — раздался грозный рык.

— Умывается, — пролебезил Лоуренс.

Что монстр тут делает?!

Сердце заколотилось. Он ведь не может знать, что я собралась снять метку? Что я не его жена? И что я НЕ собираюсь ехать в монастырь?

Спокойно, Аня.