В итоге, скрепя сердце, следующим утром я все-таки собралась, пообещав себе, что постараюсь вернуться как можно скорее. И только отъехав от дома Мориса поняла, что впервые с того ужасного момента я совсем не думала о разводе.

Особняк Кросса, где теперь жила Ванесса, находился совсем недалеко и весьма походил на жилье Морригана своим видом.

У дверей меня встретил слуга, и раскланявшись, провел в гостиную. Помимо Ванессы, здесь были и другие девушки, мои ровесницы – видимо всем не терпелось узнать причину моего возвращения, чтобы разнести ее дальше.

– Лара, дорогая! – хозяйка приема отставила фарфоровую чашку с чаем, поднялась с места и расцеловала воздух рядом с моей щекой. – Рада, что ты смогла к нам присоединиться. Мы все так скучали по тебе! И все гадали, почему Морриган решил спрятать свою супругу… думали, может ты растолстела после родов, но нет, ты осталась почти такой же красивой, как и была прежде.

Да уж… Ванесса и впрямь змея. На секунду я даже пожалела, что решила прийти, но и уйти сейчас уже не могла, иначе вышло бы еще хуже.

Остальные девушки согласно закивали, расплывшись улыбками на завуалированную подколку Ванессы.

– Ты тоже все так же прелестна, Ванесса. Наверно потому, что никак не можешь родить, – кое-как нашлась с ответом я, растянув губы в точно такой же ненатуральной улыбке.

Сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке, потому что за два года, проведенных в глуши, успела отвыкнуть от светского общества, его интриг и вот таких вот пикировок. Да что там, отвыкнуть – я и раньше этого особо не любила и частенько терялась, но сейчас окончательно превратилась в клушу-наседку. Особенно, по сравнению с этими львицами.

Зато после моей фразы улыбка все же сползла с лица Ванессы, и она проговорила холодно:

– Присаживайся, Лара.

Следующий час протек за ядовитой светской беседой.

От волнения я совсем не притронулась к еде, тщательно следя за каждым своим словом. Но и нового особо мне ничего узнать не удалось. Разве только то, что Морис не соврал – никто даже не подозревал о том, что он готовит развод.

В целом, за два года, что я провела в имении, Морис и сам не особо куда-то выходил, посещая лишь какие-то важные мероприятия. И о наличии у него другой женщины никто не догадывался.

Когда слуга объявил, что господин Морриган просит свою жену вернуться, Ванесса выглядела крайне недовольной. Еще бы, если на все ее вопросы касательно моей ссылки, я твердо отвечала, что это было моим решением и что я вернулась сразу, как только этого захотела. И говорила я так не столько, чтобы обелить Мориса, сколько для того, чтобы сохранить собственную гордость.

А вот приход слуги заставил меня нервничать куда сильнее. Неужели что-то случилось с Ником? Не мог же Морриган просить меня вернуться из-за того, что соскучился.

Еще подъезжая к особняку Мориса, я услышала громкий детский плач. Подхватив юбки, выскочила из экипажа и побежала внутрь, предчувствуя самое плохое.

Вот знала ведь, что нельзя оставлять Ника. А вдруг няня за ним не доследила, и он упал? Или съел что-нибудь не то… или еще чего похуже.

Морис обнаружился на первом этаже, в большой гостиной. Злой, явно на пределе, он держал Ника на руках и пытался его укачать, а вокруг семенила растерянная няня, причитавшая «господин». Сам Николас кричал во всю силу своих легких, изворачиваясь на руках отца. Его лицо было красным, мокрым от слез и слюней, и таким же злым, как у самого Мориса.

– Ему что, три месяца? – подскочив, я забрала Ника у не сопротивлявшегося мужчины. – Ты его только раздражаешь!