— Да с какого хрена? — чужое непослушание просто вымораживало, — Это мой бизнес! В нем все я делал! Все, чего фирма достигла – это только моя заслуга.

— Я, я, я, — угрюмо повторил Влад, — а мать не при чем, да? Она за твоей спиной все это время не стояла? Не вытаскивала тебя, когда руки от отчаяния опускались? Не помогала справиться с неудачами? Не поддерживала в трудные времена? Не утешала, не радовалась за тебя? Не воодушевляла на подвиги? Все только ты…

Вот привязался!

Ланской не выдержал и гаркнул в трубку:

— Да я! А она просто сидела дома, да вам сопли подтирала, пока я пахал, как проклятый.

Влад замолчал. И это молчание длилось долго. Наверное, с минуту. Все это время Ланской-старший дышал, как загнанный конь, кипел, сжимая кулаки от бессильной ярости.

Как этот неблагодарный дурак вообще посмел сравнить то, что делал ОН для семьи, и то, что делала его бывшая жена?! Это вообще вещи не соизмеримые! Небо и земля!

Он бизнес поднял! Дом купил! Да не один! Обеспечил всех!

А Влад смел обесценивать все это, сравнением с Верой?

Слов цензурных не было, а сын, будто не понимая этого, жестко продолжал:

— Пусть, что хочет делает. Хоть банкротит, хоть продажей воздушных шаров от моего имени занимается. Я поддержу любое ее решение… Это меньшее, что я могу для нее сделать.

Николай с трудом выдохнул и глухо прорычал:

— Значит, так…Ты сейчас же отзываешь свою писульку и делаешь нормальную доверенность. На меня. Иначе…

Однако старший сын оказался не из пугливых и абсолютно ровным тоном ответил:

— Даже не подумаю. И если я узнаю, что ты на нее давишь, орешь или угрожаешь, то продам свою долю. Твоим конкурентам, или первому встречному, мне все рано. И будешь ты чужому дяде про свои заслуги в бизнесе рассказывать. Понял…папа? А теперь, прости. Я работаю.

С этими словами он отключился, а Ланской, откинув в сторону погасший мобильник, взревел, как раненый медведь.

А ведь когда-то он именно на старшего возлагал большие надежды. Думал надежная замена растет, опора, а что в итоге? Ноль понимания! Чуть ли не враги!

И оставалось только сокрушаться, что не досмотрел, упустил, позволил Верке испортить его. Вырастила не мужика, а хрен пойми что! Стерва!

32. Глава 9

С ремонтом я не торопилась. Серьезные работы, конечно, выполняли профессионалы, но мелочи – например, покраску стены в приемной, я делала сама. Не из-за желания сэкономить, а просто потому, что мне нравилось.

Монотонная работа руками успокаивала и отвлекала от неприятных мыслей. Вроде делаешь что-то, копошишься, стараешься, и легче становится. Голова переключается на текущие задачи и нервный комок, заменивший сердце, как будто бы не так сильно и болезненно сжимается.

Возможно, это самообман. Скорее всего даже самообман! Но я была готова сколько угодно обманываться, лишь бы выжить.

Пройдя дважды валиком по стене, я отошла к выходу, чтобы оценить результат на расстоянии. Вроде ничего, цвет такой приятный, и лег ровно…

Мне понравилось. И с чувством выполненного долга, я отправилась в самый маленький из кабинетов, который на время ремонта стал комнатой отдыха. Я притащила сюда вешалку на ножке, надувной диванчик и низкий, раскладной столик. А еще электрический чайник, микроволновку и немного посуды, чтобы можно было перекусить прямо тут.

Несмотря на вечернее время, хотелось кофе. Поэтому я набрала воды, поставила ее греться, в чашку сыпанула немного коричневых гранул и только после этого взялась за телефон.

Тридцать семь пропущенных…

У меня аж сердце оборвалось. Фантазия тут же нарисовала множество жутких вещей, которые могли случиться. Авария, пожар, наводнение, маньяки.