Потом буду кричать, выть в пустой комнате и лить горькие слезы. Все потом. Сейчас мне нужно спасти своего сына. Только это важно.

Господи, помоги мне. Дай сил устоять на ногах. Перед глазами пелена, почти ничего не вижу. Это все стресс, но мне нельзя сдаваться. Если придется, вслепую буду защищать малыша.

– Что? Почему? – кажется, она не ожидала.

Вижу, как улыбка сползает с ее лица. Вместо нее, губки кривятся от недовольства. Муж не смотрит на нее, только на меня. И это пугает. Больше не чувствую себя защищенной.

– Могу вытолкать тебя в чем есть, – безэмоционально отвечает ей, а потом все же удостаивает сестру взгляда.

И еще какого. Впору сделать детскую ароматную неожиданность от такого взгляда. Мне со стороны становится не по себе. Что говорить о ней.

– У тебя ровно минута, иначе…

Он недоговаривает. Ей и не нужно. Сестра срывается с места и скрывается в комнате. И ровно на шестидесятой секунде, я считала, выплывает к нам в коротком, весьма откровенном платье, подчеркивающем все достоинства фигуры. Плавной походкой Диана подходит к Марату, пытается дотянуться до его губ, но он не позволяет. Фыркнув, уходит, не сказав и слова.

Слышится звук захлопывающейся двери. И вместе с этим звуком все во мне обрывается. Падаю на колени, прижимая сына к груди. Со мной. Мой. Целую розовые щечки, носик, пальчики, жадно ухватившие меня за палец. Никому не отдам. Мое.

– Полина, – муж нависает надо мной грозовой.

Страшно поднимать голову. Не хочу его видеть. Не могу. Но его это не волнует. Не видя реакции, хватает за плечи и насильно ставит на ноги, а потом заставляет смотреть в глаза, чтобы слышала каждое его слово.

2. Глава 2

Полина

– Прекрати реветь, – цедит сквозь зубы, а я начинаю нервничать еще больше, потому что взгляд вновь не читаем.

Может, оно и к лучшему. Если бы прожигал, как Диану, точно бы лежала без сознания после пережитого. Мы ведь были хорошей семьей. Все, как в сказке. Случайная встреча, стремительно развивающиеся чувства, но такие, что искры во все стороны, брак, ребенок.

Когда и что пошло не так? Он ведь любил меня. Я точно знаю. Человек, который не любит, не мог подделать чувства, взгляды, отношение. Или я просто не хотела замечать, и с самого начала была пешкой в его игре?

– Полина, – снова нажим в голосе, от которого сжимаюсь в комочек, пряча от гнева мужчины сына.

Это не остается незамеченным. Марат хмурится. Сильно хмурится. И мне это не нравится. Когда он не скрывает своих чувств, это еще страшнее, чем, когда все держит в себе, ведь ты видишь, что тебя ждет. А меня не ждет ничего хорошего.

Муж недовольно поджимает губы, смотрит с прищуром. Мысли роятся в его голове. Вижу, как что-то взвешивает, и неизвестно, какая участь мне уготована.

Умар перестает плакать, но недовольное кряхтение остается. Еще бы он не показывал недовольство. На маму ругаются, она нервничает, а он чувствует. Малыш привык, что я радостная, а тут такое. Ладно, в первые дни после его рождения, когда у меня был страх уронить, не так кормить, ведь совсем нет опыта.

Но тогда мы быстро нашли общий язык, и до сегодняшнего дня у нас слезки были только, когда я проснусь, а он пеленку намочил. Мой сынок меня любит, как и я его. Мы даже ночью спим. Вот прямо всю ночь.

– Так, дай мне его, – и берется за ребенка.

Цепляюсь за Умара, как за спасательный круг. Кажется, если сейчас его у меня заберут, то больше никогда его не увижу. Словно это последний раз, когда я целую пальчики, глажу щечки. Отрицательно мотаю головой, не давая мужу взять ребенка так, чтобы можно было легко забрать.