Я была безумно этому рада. Покормив сыночка, еще долго укачивала, сама смешила, чтобы не засыпал, оттягивала время, как могла, лишь бы не возвращаться в спальню, лишь бы не выходить из детской.

Последнее, что помню, это как качала кроватку Умара, он сонно зевнул, и я примостила голову на бортике, наблюдая за ним. Все, дальше темнота. А утром проснулась в спальне. Голая. Прижатая к голому мужу. Умом понимаю, что не тронул, физически чувствую, но морально раздавлена.

Сделал все по-своему. Как всегда. Все так, как удобно именно ему.

Из постели выбралась с трудом. Хватка Марата усиливалась, едва я начинала ерзать. Пришлось пересилить себя и сделать то, что делала каждое утро, ведь цепкий захват моей тушки – обычное состояние мужа. Я тихо прошептала: «Ну, Марат, я только приготовлю завтрак, отпусти…».

Затуманенное сном сознание мужа сыграло против него. Хватка ослабла, и я смогла выбраться из комнаты. Как хорошо, что у меня сегодня встреча с Аней. Она мне поможет, она даст мне совет.

Если я попаду к ней на встречу.

Диана, блин! Все из-за ее сообщения. Мы договорились с подругой о встрече две недели назад, а теперь муж смотрит на меня волком, отобрал сына и запрещает куда-либо выходить. Это уже на сумасшествие похоже.

– Так важно уйти? Вперед, тебя никто не держит, – с наигранным спокойствием говорит Марат, но я-то все вижу.

Он в бешенстве. Его глаза говорят об этом. И то, как сына к себе прижимает. Знает, что без ребенка никуда не уйду, если ничего дурного не задумала. Умар ведь все для меня. Мой лучик света, мое счастье, самый любимый человечек.

Марат не верит мне. Не знаю, считает он, что я собралась с кем-то сбежать, или сама сбежать, но он сомневается, поэтому делает все, чтобы я осталась с ним.

– У меня встреча с Аней, а Умару пора гулять, – говорю, как можно спокойнее, но нервничаю.

– С сыном могу погулять и я. У меня выходной. Вперед, тебя отвезут, развеешься и привезут обратно. В чем проблема, Полин. Тебе нужно иногда отдыхать. Вот он, шанс. Я не держу, опоздать можешь, – голос мужа грубеет, становится более раздражительным.

Сынок начинает недовольно кряхтеть в его руках. Тоже злится. Не нравится ему папочкин тон. Еще немного, и на весь дом завоет маленькая сирена в его исполнении. Маленький защитник. Смотрю на него со всей нежностью, на которую только способна.

– Зачем ты это делаешь, Марат? – серьезно спрашиваю мужа. – Зачем ты мучаешь меня? Я никогда тебе не врала. Твои цепные псы все равно будут рядом. Это встреча с подругой, вот и все. К чему все это? Ты настолько презираешь меня, ненавидишь?

Ком к горлу подступает, каждое слово дается все сложнее и сложнее.

– Я люблю тебя, Полина. Ни больше, ни меньше. Можешь думать все, что пожелаешь, но я делаю все, чтобы уберечь тебя от необдуманных поступков. Если тебе нечего скрывать, к чему эти препирательства? Заметь, я даже не возражаю против семейки Шархир.

О, да, с Рэмом у них напряженные отношения, не знаю почему. Мужчины молчат, как партизаны, а нам любопытно.

– Дверь открыта, машина с водителем внизу. Чего ты ждешь? Иди.

Подгоняет меня, а я паникую. Это проверка. Проверка, смысл который и очевиден, и непонятен одновременно. Уйду, может, как и поверить в то, что мне нечего скрывать, так и посчитать, что это всего лишь часть продуманного спектакля для усыпления бдительности. Запасной план, так скажем, на случай, если что-то пойдет не так.

– Ну, – подгоняет, а я паникую.

Что же мне делать? Вдруг меня просто вывезут в лес и оставят там умирать, посчитав, что у меня есть любовник, и чтобы мой хладный трупик не нашли?