В данную секунду я по-настоящему борюсь с собой, чтобы не высказать сестре все, о чем думаю. Заглушаю в себе вырывающиеся грубые и обидные слова.

– И что бы я делал без тебя, а? – с сарказмом говорю.

Ксения виновато опускает свой взгляд в тарелку и смахивает ладонью выдавленные из глаз слезы. Умелая манипуляторша. Удивлен, как еще с таким подходом она не охмурила какого-то богатенького дедка и не заставила его переписать на себя сотни миллионов.

– Я хотела как лучше. Не представляю, если мы снова будем проходить с тобой через весь ад.

Снова слезы, надломленный голос и, барабанная дробь, полный жалости взгляд ровно на меня, в мои глаза. Мое сердце должно испытывать муки совести, а язык заплестись в словах извинений.

Обессиленно упираюсь руками в спинку стула, на котором сидел, и обвожу присутствующим взглядом. Они ждут от меня ответов? Комментариев?

Протяжный звонок в дверь мгновенно сбивает настрой. Не люблю незваных гостей, особенно в такое время, да еще и в свой выходной.

Прочесываю языком верхний ряд зубов, про себя отмечая, что после ухода родителей стоит позвонить Навицкому и наведаться в бар.

– Ты кого-то ждешь? – Ксения сама уже на низком старте. Любопытство в ее глазах горит ярче вечного огня.

– Никого, – коротко отвечаю и направляюсь в прихожую.

Хватаюсь цепко за ручку двери, и меня прошибает какой-то невероятной силой тока. Сверху вниз разряд проходит вдоль позвоночного столба, забивая мышцы до противной судороги.

Твою ж мать, я знаю, кто стоит за этой дверью.

Даю себе пару секунд на размышления.

Прошлое прошлось по нам знатно, хлеще бульдозера по бездорожью. Нервы выкручены и вырваны, сердце в дуршлаг превратилось, а чувств, казалось, и не осталось.

Мы просто уничтожили их.

Должны были уничтожить.

Распахиваю дверь с какой-то дикостью. Сам пугаюсь этого напора. Рядом с бывшей мой самоконтроль летит на хер.

– Оля? – удивленно спрашиваю.

– Привет.

Она теребит свои многострадальные губы, которые напрочь лишены какого-то блеска. Волнуется, хватает одного взгляда в ее испуганные глаза, чтобы это понять.

Пальцами перебирает ремешок сумки, в руках… папка.

Надо бы пропустить ее внутрь. Вроде как невежливо заставлять гостя стоять на пороге. Но я попросту завис.

В груди вновь все переворачивается вверх дном. Нужно сохранять хладнокровие. Мы бывшие, которые очень плохо расстались. Я шантажировал ее, она меня. Последняя встреча смялась как блестящий фантик из-под конфетки.

Но если я дальше так буду разглядывать Олю, она может неправильно все понять. Только этого мне еще не хватало.

Голова взрывается, пульс жахает по венам до тошноты в желудке. Выпитый бокал вина теперь рвется наружу и горькая субстанция жжет гортань.

– Не помню, чтобы я тебя приглашал.

– Макс, я пришла поговорить. Мирно.

– Ты знаешь значение слова “мирно”?

Мягко намекаю ей на весь беспредел, который она устроила в моем центре, когда мы разводились, и я хотел отсудить нашу общую квартиру.

Оля оставляет мой вопрос без ответа. Лишь ее взгляд проходится по моему лицу с какой-то нечитаемой просьбой.

– Проходи. Все Кречетовы как раз в сборе, – бросаю фразу тихо, но так, чтобы она слышала.

Оля снимает куртку, разувается. Я замечаю, что она снова в обычных джинсах и самой простой серой кофте. Только вот пахнет она как и раньше.

Втягиваю знакомый запах со всей одури, пока перед глазами круги не начинают вращаться, а легкие не взрывает от переизбытка женственно-сладкого аромата.

Атмосфера вмиг накаляется и наполняется знакомыми злыми вибрациями. В венах растекается жгучая субстанция.