– Мы знакомы.

Брандт если и догадывался, то не подает виду. Уж не знаю, как можно было взять на работу человека с фамилией Кречетова, когда у его будущей жены такая же, и не задаться вопросами. Оскар же не идиот, мог сообразить что к чему.

Но сейчас он молчит, погружая тихий салон в могильную и вязкую тишину, которая вплетается в вены словно так и задумано природой.

Меня Оскар не представляет.

А больше ни одно слово из нас никто не проронил.

Получается, тот, кто работает на моего будущего мужа, знает много того, что хотелось бы скрыть. Я сама дала ей козыри прямо в открытые ладони.

Ох, Оля, куда ты себя втянула?

11. 11.

Макс.

– Совсем похудел. Не ешь, наверное, ничего. В этих ресторанах разве нормальную еду дают? – голос мамы, привычный с детства, чуть раздражает.

Но как взрослый человек, я не могу ей этого сказать, чтобы не обидеть. Моя реакция на ее тон и слова никак не связаны с самим человеком.

– Жену ему нормальную надо. Чтобы готовила.

– Ага, была тут одна.

Нервно вздыхаю, намереваясь закончить уже этот спор между матерью и отцом. Мы, вообще-то, на ужин собрались.

Так как родители не любят рестораны, вот такие вот семейные вечера раз в месяц проходят либо у меня дома, либо у родителей, либо у сестры.

Этот вечер я полностью посвящаю семье. Мы спрашиваем о делах, рассказываем накопившиеся новости, делимся планами. А как за ними закрывается дверь, я плюхаюсь на диван, врубаю телек и залипаю на каком-нибудь фильме.

Их опека одно время была удушающая.

– Ксения сказала, что ты ее видел? – ловко забрасывает свою удочку мама.

Перевожу полный гнева взгляд на сестру, сидящую напротив меня. Мгновенная усталость наваливается на плечи, голова обливается чугуном, вилка, уверенно находящаяся в руке, со звоном ударяется о тарелку и падает на стол.

Вот что за человек, а?

Все детство сдавала меня родителям. Даже будучи взрослыми людьми, сестра умудряется что-то докладывать о моей жизни.

К слову, о разводе родители узнали не от меня, а от Ксении. После случившегося у меня с ней состоялся неприятный для нее разговор. Меня штормило как море зимой, даже крошечными мокрыми брызгами весь покрывался от заполнившей меня злости и, что уж, разочарования.

Не помогло.

Еще один детский сад, когда за “хороший” поступок получаешь конфетку. И сестре до сих пор нравится быть таким вот “ребенком”.

– Что еще вам сказала Ксения? – не отлипая взгляда от сестры, спрашиваю мать.

– Ну, как что…

Они думали, я им сразу все выложу?

– Сын, я надеюсь, ты не станешь снова в это болото влезать?

С шумом отодвигаю от себя тарелку. Она задевает какой-то, блядь, салатник и скрип фарфорового покрытия царапает нервы.

– Ты можешь поинтересоваться на этот счет у Ксении.

Не скрывая своей злости, встаю и отхожу к окну. Хочется обхватить голову руками и вытащить мучающие меня мысли. Она уже разрывается от них.

Как и в первый раз, в день нашего знакомства, Оля нагадила, глупо извинилась и свинтила. И вот стоишь, облитый сверху донизу какой-то безобразной жижей и думаешь: пойти и башку открутить или ждать, пока сама явится?

И она ведь тогда явилась. Дух захватывало от ее красоты, в венах кровь наполнилась убийственным желанием, которое так шустро устремилось к паху, что я как мальчишка смотрел на нее и слово не мог вымолвить. Зараза улыбалась мне, даже флиртовала.

– Макс, ну что ты хотел? Я как бы беспокоюсь за тебя, – вполне беспечно отвечает.

Есть ли у меня желание придушить ее? О, непередаваемое.

Но вот с психикой у меня более-менее порядок, и насильно лишать кого-то жизни не смогу.