– Я не разрешала входить, – ощущаю бессилие перед ними, и отчаяние.

Глеб считает, что может вытворять что угодно.

Попов в комнате уже схватил шкатулку.

– Это мое, поставьте на место, – говорю я, наблюдая, как он обыскивает ее, а затем вынимает из внутреннего кармана ключик и открывает нижнее отделение.

Несколько секунд смотрит в пустой отсек. Затем просовывает до самого конца пальцы и, ничего не обнаружив, поворачивается ко мне.

Он смертельно бледен.

– Ева Николаевна, вы брали флешку?

– Я все вытряхнула ему на стол, – отвечаю после короткой паузы. – Все что было внутри. Это шкатулка – фамильная вещь моей семьи. Пусть забирает все хочет и проваливает, но шкатулку он не получит!

Из глаз все же брызжут слезы.

Илья кивает:

– Обыскать здесь все! До последнего сантиметра!

Я выхожу в кухню, чтобы не видеть, как они разносят дом.

Даже здесь Глеб не оставил меня в покое.

Илья идет следом, я понимаю, что он не хочет оставлять меня без присмотра. Прижимает трубку к уху – звонит моему мужу.

– Глеб, шкатулка у нее. Внутри пусто, нижний отсек был закрыт, но внутри ничего. Обыскиваем дом. Сообщу.

Он сбрасывает звонок и поворачивается.

От взгляда Попова не по себе. Я нередко с ним и раньше пересекалась: он казался приятным, дружелюбным мужчиной. Сейчас взгляд был незнакомым и неприветливым.

– Ева, вы брали флешку или нет? Если да, отдайте добровольно. Я заступлюсь за вас перед Глебом, он ничего вам не сделает.

– А что еще он может сделать? – с горечью качаю я головой.

Он и так сделал все, что мог.

– Это месть за развод и измену? Вы брали или нет? Я вынужден вас обыскать, – он наступает, и я отшатываюсь.

Спиной натыкаюсь на стену – кухонька очень тесная. Что я здесь делаю, в бедном маленьком жилье в плохом районе, мне угрожает лучший друг и сотрудник моего мужа, а он сам вышвырнул меня на помойку, как и хотела его любовница. Мне так себя жаль, что в глазах появляются слезы.

Я с вызовом вздергиваю подбородок.

– Ну давай, попробуй, – сдавленно шепчу я. – Если осмелишься!

Несколько секунд он стоит напротив.

Я загнана в угол. Он действительно меня облапает, жену босса? И Глеб ему разрешил?

– Поднимите руки, пожалуйста, – Попов отводит взгляд.

Слегка развожу руки, и смотрю прямо на него. Не позволяю сделать вид, что ничего особенного не происходит. Ну как, нормально обыскивать жену начальника и сослуживца, Илья?

Он проверяет карманы и проводит ладонями по бокам. Затем приседает на корточки, чтобы проверить ноги.

К груди даже не думает лезть.

Обыскивать жену начальника – это не то же самое, что кого-то другого. Брошенную и оскорбленную. И он в этом унижении тоже участвует.

– Прошу прощения, Ева. Я человек подневольный, – несколько секунд мы молчим, он словно собирается с духом. – Не плачьте. У вас все будет хорошо.

– Не будет... – давлюсь я слезами.

– Глеб с Ларой ничем хорошим не закончат, – неожиданно говорит он. – А у вас все впереди.

От неожиданности я затихаю. Попов уходит руководить своими монстрами.

Что он имел в виду? Их скоротечный роман и будущую свадьбу? Или просто решил пожалеть меня, видя, что стоювся вслезах.Раньше Попов всегда держал со мной дистанцию. Я была женой его друга детства и руководителя. Была.

После комнаты обыскивают ванную и кухню. Выворачивают наизнанку сумку, даже подклад отпарывают. Роются в немногочисленных вещах. Попов отзванивается Глебу.

– Ничего нет, пусто. Да, и ее обыскал тоже, весь дом перевернули. Шкатулку оставить? – он выключает телефон. – Приношу извинения за вторжение.

Он выметается вместе со своими бугаями. Я падаю на стул, пытаясь вдохнуть поглубже, чтобы успокоиться. Сердце колотится, как ненормальное.