– Анни, – прозвучало ласковое обращение, которое Лиам использовал только, когда мы оставались одни, – всё будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.

В тот день мне так и не удалось подобрать хоть какие-то слова на приговор лекаря. Было ли у меня право извиняться? Могла ли я позволить себе разрыдаться над подобной несправедливостью? Эти вопросы тонули в пугающем осознании – мне не познать радости материнства. Не передать свои знания, укрепляя тем самым дар в моей наследнице. А ещё не подарить Лиаму сына, что точно обернётся для моего дорогого мужа крахом. Весь Илрун ждал появления на свет принца с принцессами, а я... не справилась со своей основной задачей и не сумела произвести на свет хотя бы одного ребёнка.

Сполна хлебнуть отчаянья в тот раз мне не дал именно Лиам. Тогда он долго и очень крепко обнимал меня, нашептывая о том, как я важна для него несмотря ни на что. Кроме этого муж вспоминал все приятные моменты из нашей жизни, стараясь тем самым показать – всё не напрасно. Он не зря выбрал меня, а я не напрасно доверилась ему.

Иронично.

Всего несколько месяцев спустя, по приказу как раз этого предателя с меня сорвали регалии, тем самым подписывая смертный приговор. Да, трудно в этом отыскать мою вину. Вот только я сама пожелала сменить роль номинальной королевы, заправляющей только внутренним дворцом, на обязанности полноправной правительницы. Как только мне открыли доступ к государственным тайнам, я оказалась лишена возможности быть помилованной.

И всё же, будь в Лиаме хоть немного тех чувств, о которых он говорил, то не позволил бы закончиться всему именно так. К тому же сохранить жизнь редкому заклинателю куда важнее, чем соблюсти жестокие традиции страны.

Лиам – король, он осознавал важность моей силы, и у него имелись все нужные полномочия, чтобы защитить меня. Например, запереть в какой-нибудь отдалённой крепости, наложив хоть десяток магических печатей. Однако правитель Илруна решил пренебречь законами только ради едва появившейся во дворце фаворитки, а не женщины, что росла вместе с ним, что была у истоков его правления и оставалась ему верна.

Пожалуй, это к лучшему. Так во мне однозначно не останется места сомнениям. Сейчас главное пережить ближайшие сутки, а затем меня…. “похитят” из-под конвоя, которому не суждено доставить бывшую королеву в Обитель, чтобы позже у меня появились шансы на корню изменить недавно дорогое королевство.

3. Глава 3

***

Сколько себя помню, меня учили не только скрывать эмоции, но и подавлять любые намёки на их проявления. Жизнь при дворе не располагала к наличию слабостей. Раз уж каждый в твоём окружении проверяет тебя на прочность, ты не имеешь права показывать свои истинные чувства, тем более, если это – страх или злость. Как только оппонент добьётся от тебя либо одной, либо другой эмоции – ты проиграла.

Вот и мне, как избраннице кронпринца, а позже жене почитаемого короля, не пристало поддаваться низменным страстям. Правда, я уже нарушила въевшиеся в саму мою суть порядки – последние дни во мне клокочет, то холодная ярость, то праведное желание отомстить. И теперь мне снова не удалось сдержаться.

Как только повозка неожиданно вздрогнула, меня накрыло волной страха, а затем и вовсе утопило в ужасе, когда моя темница резко накренилась, чтобы со скрипом завалиться на бок.

В этот отчаянный момент можно было только порадоваться, что в данном экипаже вообще не предусмотрены ручки с внутренней стороны. Так же как и окна. Крохотный зарешеченный проём для циркуляции воздуха не считался. Только благодаря специальной конструкции этой повозки, мне удалось обойтись без серьёзных травм, или вообще вывалившись наружу угодить прямо под тяжёлый бок тюремной кареты.