Может, и правда сесть и поговорить с ним? Машка права. Несмотря на то, что у нас есть общий ребенок, по-настоящему близкими мы так и не стали, и не потому, что я не старалась, кажется я даже вела себя слишком навязчиво, а потому что он никогда не позволял мне подобраться достаточно близко. Говорить по душам — не про нас.

Даже пусть так, все равно тот случай у него в кабинете не выходит из головы. Пусть я ему не жена во всех смыслах, но он все равно не имел права мне изменять. Или это преступление, только перед любимыми? А кто я в его жизни?

Он женился на мне, привез в этот дом и все… Нашу близость можно по пальцах пересчитать, но тут я бы не стала его винить. Большую часть нашей супружеской жизни мне нельзя было. А он и не настаивал. Он, кстати, только один раз настоял — сразу после свадьбы.

Помню, приехал весь на взводе, я болтала о свадебных подарках, он молча слушал, а потом развязал пояс моего халатика и пересадил к себе на руки. До сих пор помню жар в моем теле от его прикосновений, грубый шепот и совсем несдержанные поцелуи.

На утро я решила, что у нас теперь все точно по-настоящему, но Кирилл молча собрался на работу и, как ни в чем не бывало, просто уехал.

После этого было еще пару раз, как обычно я потеряла голову, а он, как обычно, на утро делал вид, что это в порядке вещей. Ничего, мол, удивительного. Просто секс.

Неразбериха какая-то. Мое глупое безнадежное сердце заглушало все попытки разума взять верх. Потом я забеременела и думать начала вообще не о том. То есть, как любой девушке мне хотелось внимания, но такая сложная беременность была, что было не до этого.

Уложив Ромку спать, вся в своих мыслях спускаюсь по лестнице и иду на кухню. Тело словно в паутину попало, хочется быстро ее с себя сбросить, но я понимаю, что пока все не обдумаю не успокоюсь.

— Анечка, я сварила суп. Будешь? — Виктория, наша домработница, с улыбкой встречает меня на кухне. — Я и хлеб испекла.

— С удовольствием, — улыбаюсь ей в ответ. Она работает здесь уже давно и с ней я подружилась чуть ли не с первого дня. — Пока есть время, нужно поесть.

— Правильно. Ты кормящая мать, а такая худенькая.

Да уж. Мои формы быстро меня покинули, если бы не грудь, то, наверняка бы, ветром сдувало. Она то, слава Богу, держится и меня не бросает, но кто знает, насколько меня хватит.

— Много энергии уходит, у Ромки такой аппетит, что все, что я съедаю быстро испаряется.

— Это же хорошо, когда у ребенка такой аппетит. Мои дети вообще не брали грудь, старшая ленилась, а младший родился недоношенный, не сложилось у нас с кормлением.

Наблюдаю, пока Виктория сервирует для меня стол, а сама вспоминаю, как мне было тяжело на родах. Хорошо, что сын крепкий и здоровый малыш, не знаю, как бы я справлялась, если бы что-то пошло не по плану. Но тут стоит отдать Кириллу должное, у меня были лучшие врачи и первоклассный уход. Даже на сохранении лежала, как на курорте.

Быстро доедаю суп, и счастливо откидываюсь на спинку стула. В желудке приятное тепло, даже в сон начинает клонить. А что, неплохая идея.

Мысленно подсчитываю сколько осталось времени и решаю, что могу тоже прилечь с сыном. Последние дни так вымотали, лишний раз боюсь смотреть в зеркало, чтобы не расстраиваться. Бледная, худая, темные круги под глазами. Я превратилась в тень той девушки, которой была год назад.

Сон мой спокойный, я бы даже сказала теплый и легкий. Я будто лежу на облаке, не ощущая ни тревог, ни переживаний. Так все хорошо. Чувствую, как на тело опускается одеяло и мне становится еще лучше, чем было до этого.