Понаблюдав за тем, как Каора прячет бриллиантовый браслет в подоле платья, я уточнила:

— Что за работа?

— Известно какая, — усмехнулась она. — Только вот… — на меня пришелся ее оценивающий взгляд. — На такую образину даже у моряка после трех лет плавания не вскочит.

Я проглотила обиду и вздернула подбородок. Не такая уж я была и уродина. Все мне говорили, что бабушка была настоящей красавицей, а в детстве я была очень на нее похожа. Вот только похудею немного, прыщи сойдут, и тогда…

— Вишь оно как, — старуха, шаркая по полу тапочками, добралась до грубо сколоченной лавки и опустилась на нее всем телом, так что та скрипнула. — Все толковые работы давно уж заняты. Глушь у нас тут. Мест мало. И каждый за свое зубами держится, не то что ты, простофиля. Но может таскать горшки в публичном доме тебя и возьмут.

Таскать горшки?! От такой перспективы я вздрогнула, а внутри поднялась волна тошноты. Каора крякнула, наблюдая за мной.

— То-то же. Так что оборви-ка ты с платья все жемчуга да каменья, подбери то, что раскидала и иди в городской ломбард. На первое время тебе хватит, а как устроишься, пиши муженьку письмо, чтобы прислал тебе деньги на содержание.

Внутри меня все заклокотало от гнева и обиды.

Он врал мне, унизил меня, растоптал мое сердце и станцевал на осколках. И сделал это на глазах у всего света. А я к нему письма писать?! Ну, уж нет! Лучше буду до конца жизни таскать горшки!

Но вот что касается украшений…

Поджав губы, я посмотрела на валяющиеся на полу колье и браслеты. В конце концов, если бы я не вышла замуж за Алериса быть может давно уже начала работать. Это всего лишь небольшая плата за то, как он обошелся со мной. Да.

Скрепя сердцем, я подняла драгоценности и глянула на них, как на ядовитую змею. Мне казалось, что они даже извивались и шипели.

— Так-то. Дура ты, Нисса. Как была, так и осталась. Ноги раздвигать научилась, а в голове не прибавилось. Оставайся на ночь здесь, но чтобы завтра утром убралась поскорее. Похлебку-то гляди разучилась варить?

— Не разучилась, — глухо отозвалась я, ощущая, как эмоции разрывают грудь.

Но нельзя плакать. Нельзя.

***

На вырученные с продажи камней деньги я купила себе тройку простеньких платьев, нижнее белье, немного трав для ухода за кожей, кое-какой еды и самое главное - сняла крошечную комнату на самой окраине города. Даже моя уборная во дворце Алериса была больше, чем все жилье целиком. Но времена изменились, и с этим нужно было мериться.

Устроившись в городе, я первым делом пошла по всем тавернам, постоялым домам и ночлежкам в поисках работы. Но как и говорила старая Каора все места давно уже были заняты. И где бы я не спрашивала о возможности поработать, тут же получала подозрительные взгляды от обслуги - боялись видимо, что как бы я их место не украла.

А из одной таверны меня и вовсе пинками вышибли.

По правде сказать, все это было полным абсурдом. Я шла по грязной улице, не разбирая дороги, и не могла поверить в то, во что превратилась моя жизнь. Еще несколько недель назад ко мне приезжали лучшие модистки столицы, чтобы утвердить мерки на платье. А сегодня я покупаю самое дешевое пиво, похожее скорее на мочу другров, и прошу поработать в нищей ночлежке, на которую еще пару дней назад бы и не взглянула.

Остановившись, я задрала голову и посмотрела на противоположное моему мрачному настроению голубое небо. Быть может, так мне и надо?

Я была такой наивной и глупой. Поверила речам серебряного дракона, хотя могла ведь догадаться, что такой, как он, не пойдет на поводу у мимолетных чувств. Могла бы… Но мой новый мирок был таким сказочным и прекрасным… В одночасье у девочки, которая не имела ничего, появились и красивый дом, и наряды, и прислуга. Алерис разбаловал меня всего за какой-то месяц. До знакомства с ним я оголодало поднимала грязные яблоки с земли и с наслаждением ими хрумкала, а спустя несколько недель после свадьбы даже слышать не хотела про блюда среднего качества. Только шедевры лучших поваров подавай, и все тут.