Дверь снова открылась, впуская новую посетительницу – девушку в золотистом платье, которую я заметила ранее.

– Нам пора возвращаться, – я поспешно поправила волосы, избегая взгляда Марины. – Мужчины будут беспокоиться.

– Конечно, – согласилась она, но её глаза говорили: «Этот разговор не закончен».

Мы вернулись к столу, где Олег воодушевленно рассказывал Сергею о новом проекте – строительстве элитного жилого комплекса на набережной. Его глаза блестели тем особым блеском, который появлялся, только когда он говорил о работе. Красивое лицо было оживлено, руки двигались выразительно, подчеркивая каждое слово. Таким я полюбила его – увлеченным, страстным, полным энергии. Таким он, должно быть, был и с ней, с Дарьей.

– Мы планируем закончить нулевой цикл уже к концу года, – говорил он, жестикулируя вилкой с наколотым кусочком стейка. – А там уже можно привлекать новых инвесторов.

Увидев меня, он прервался на полуслове и озабоченно нахмурил брови:

– Ты в порядке, дорогая? – его рука легла на мою ладонь, теплая и уверенная, с золотым ободком обручального кольца, который сейчас казался тяжелее, чем когда-либо. – Выглядишь бледной. Марина, она что-то рассказала тебе о своём самочувствии?

В его голосе звучала искренняя забота, настолько убедительная, что я сама почти поверила в неё. Сколько других искусных ролей он играл? Любящий отец, верный муж, преданный друг… И кто из них был настоящим Олегом?

– Всё хорошо, – я улыбнулась той идеальной улыбкой, которую оттачивала перед зеркалом, и сжала его руку, ощущая знакомую шероховатость мозоли на его большом пальце – след от теннисной ракетки. – Просто немного болит голова. Не стоит беспокоиться.

Его глаза – такие же карие, как у Саши – внимательно изучали моё лицо, и на мгновение мне показалось, что я вижу в них настоящее беспокойство. Может быть, где-то глубоко внутри этого человека, превратившего нашу жизнь в, тщательно срежиссированное шоу, ещё оставалось что-то от того Олега, которого я любила? Или это была лишь очередная маска, столь идеально подогнанная, что даже он сам верил в её подлинность?

– Я говорил тебе не пить красное вино, – покачал головой муж с той особой смесью заботы и снисходительности, которую я раньше находила очаровательной, даже трогательной. Сейчас каждый такой жест отзывался тупой болью где-то под рёбрами. – Оно всегда вызывает у тебя мигрень. Помнишь, как на годовщину свадьбы в Италии ты слегла после двух бокалов Бароло?

Это была ложь. Откровенная, безосновательная ложь, произнесённая с такой убежденностью, что любой посторонний поверил бы ей безоговорочно. Красное вино никогда не вызывало у меня головной боли. В Италии я чувствовала себя прекрасно, пока не обнаружила в его телефоне сообщения от некой Кристины, «коллеги по работе». Тогда я поверила его объяснениям. Была ли Кристина предшественницей Дарьи? Или цепочка измен тянулась ещё дальше, в прошлое, о котором я ничего не знала?

Но Олег любил создавать такие маленькие мифы обо мне, которые позволяли ему выглядеть заботливым мужем, знающим свою жену лучше, чем она сама. «Алиса не любит морепродукты», «Алиса плохо переносит жару», «Алиса предпочитает тихий отдых» – большинство из этих утверждений не соответствовали действительности, но со временем я перестала их опровергать. Проще было соответствовать образу, который он для меня создал, чем отстаивать собственную идентичность.

– Ты прав, – я сделала виноватое лицо, опуская глаза, чтобы скрыть вспыхнувший в них гнев. – В следующий раз буду осторожнее.