-Ты ушла от Бориса? - ахает она.

Проходящие мимо семиклассницы, округлив глаза, смотрят на меня.

-Тише! Да, я потом тебе расскажу всё.

-Стоп! А что это за мужик у тебя на уроке сидел?

-Ох, Маша, пожалуйста! Я не могу сейчас!

-Так а где ты остановилась? Почему ко мне не приехала?

-У него... У этого мужика.

-Что? - резко останавливается, роняя челюсть.

-Я потом расскажу... Всё, мне надо...

Что мне надо? Поехать с ним к нему домой? Зачем? Для, чего! И с какой стати! Мне бы наоброт, сидеть в школе, пока ему не надоест меня ждать и он не уедет по своим важным делам!

А я иррационально спешу к нему, пытаясь оправдаться тем, что просто хочу понять, что движет этим мужчиной. Хочу понять мотивы его поступков. И, самое главное, как вести себя с ним, чтобы поскорее выкарабкаться из этой странной ситуации.

Всю дорогу молчим. Даже смотреть на него страшно.

Чего он вдруг вызверился!

И какое право он имел разговаривать по моему телефону! Я, конечно, посмотрела, с кем. С Борисом.

И почему разговор с Борисом произвел на Темнейшество такое странное действие? Что такого мог сказать Борис...

Привезя меня к себе, Алиев приказывает одному из парней занести мои вещи и, даже не кивнув, никак не оправдав своё странное поведение, уходит.

Разбираю вещи.

Потом, сидя, как затворница в комнате, проверяю тетради.

Потом Анаит зовёт меня ужинать.

Ем одна за длинным столом.

Пытаюсь разговаривать с этой женщиной, но она отвечает односложно, избегая смотреть мне в глаза.

Возвращаюсь в комнату.

Что я здесь делать буду целых три месяца! От скуки умру!

Услыхав шум во дворе, смотрю в окно.

Прямо перед моими окнами во дворе, обнесенном высоким забором, спортивная площадка. Там подтягивается, на турнике Темнейшество.

Чуть вдали, у ворот, курят парни.

Взгляд, сделав круг по двору, возвращается к турнику...

У него на руках от усилий бугрятся мышцы. Как машина, размеренно и очень подтягивается долго вверх-вниз, вверх-вниз, как будто это легко и просто.

Спина у него красивая. Плечи широкие очень контрастируют с узкой талией.

Спортивные штаны сползли очень низко. Очень. Так, что видны ямочки внизу, у самого перехода к ягодицам...

Такую спину можно фотографировать и, как произведение искусства, в музеях выставлять...

Спрыгнув, делает несколько резких движений головой из стороны в сторону. Разворачивается.

Встречаемся с ним глазами.

Я шарахаюсь в сторону.

Боже, он подумает, что я пялилась на него!

А я и пялилась! Да ещё и как! Чуть слюной не захлебнулась! Позорище! Ужас!

Садись! И работай! Или вещи свои разложи в шкафу.

Но нет, вещи я пока не буду. Может быть, если так дальше пойдет, Алиев передумает, и я завтра-послезавтра спокойно уеду к Маше.

В доме тихо. Такое ощущение, что и нет никого.

Приняв ванну, ложусь спать очень рано.

Просыпаюсь от грохота.

Соскакиваю с постели, несусь к двери.

Приоткрываю её и, высунув в коридор голову, прислушиваюсь.

Снизу доносятся сдавленные ругательства. По голосу, кажется, это Темнейшество бушует.

Так. Если что-то случилось, то там есть Анаит. Она поможет.

И меня происходящее в этом доме не касается совершенно.

Возвращаюсь в кровать.

Сижу на краю.

Что же там такое случилось?

Любопытство тебя, Ксюша, погубит когда-нибудь! Ложись и спи!

Но мысленные команды не помогают абсолютно.

Да и, в конце-концов, почему я должна сидеть здесь, как затворница! Я вообще не просилась в этот дом пожить!

Решившись, накидываю на пижаму халат, и иду вниз.

Свет горит в кухне.

Что-то звякает там, как будто вилку или нож бросают в металлическую раковину.

Сначала мне хочется как-то объявить о своём присутствии, но я почему-то не решаюсь.