-Нет у меня никакого мальчика. И я не Джураев.
-Дожились! - всплескивает руками, неверяще глядя на меня. - Родной отец от родного сына отказывается, только чтобы нравоучения учителей не слушать!
Я даже не успеваю ничего ответить.
Она продолжает фирменным учительским тоном. Как будто я - двоечник-пятиклассник, а она по меньшей мере кандидат педагогических наук.
-Сегодня. Ксения Павловна. Должна была. Вызвать Джураева на разговор. И вот! - указует на меня перстом. - Вызвала-таки вас!
-Марья Серафимовна, миленькая, - в кабинет врывается Ксюша, бросает в мою сторону извиняющийся взгляд. - Это не Джураев!
-Как не Джураев?
Ксюша хватает её под руку, и они вместе выходят из класса, который тут же начинает заполняться детьми.
-А чо нам Золотце задавала? - развязно спрашивает малолетний наглец у маленькой девочки с двумя косичками, усевшейся за первую парту.
-Мироненко, возьми и сам в электронном дневнике посмотри! - отвечает она.
-Жалко тебе сказать, Кошкина? - пацан замечает меня. - Ой, здрасте!
Что я тут делаю? Бред... Но! Я почему сижу и сижу, не находя в себе сил взять и уйти хотя бы в свою машину.
Вот звенит звонок на второй урок. И в класс влетает Ксюша.
Золотце, значит... Забавно.
Вижу, что её смущает моё присутствие, но...
Я просто сижу и смотрю.
Стараюсь смотреть не только на неё, а на всё происходящее в классе и даже иногда в окно. Но взгляд, как приклеенный, всё равно к ней возвращается.
На ней узкие брючки и белая блузка с широкими рукавами. Такой себе строгий стиль училки. Даже юбки нет. И каблуков. Но...
Дааа, Руслан, что-то слишком много в твоей жизни стало этих "но"!
Я наблюдаю за ней в её месте, в её реальной жизни. И мне нравится то, что я вижу. Очень нравится.
Видно, что её любят дети. Видно, что и она их очень любит. И рассказывает она так, что правила русского языка легко ложатся и в мою голову. Хотя, помнится, по детству, давались мне с трудом.
Звук в моём телефоне отключён, но он всё равно загорается, когда мне кто-нибудь пишет. А мне постоянно пишут. Проблемы-проблемы-очень-важные-проблемы... Но я не читаю.
Потому что такое ощущение ловлю, будто здесь и сейчас со мной происходит что-то очень важное, хоть и очень странное...
-Итак, план урока у нас таков. Проверяем домашнее задание. Потом я объясняю новую тему и поработаем над закреплением материала. Итак, о том, какие глаголы называют переходными, а какие непереходными, нам расскажет...
Пацан, который спрашивал про домашнее задание, усевшись наискосок от меня, залегает под парту, не дыша, и выпучив от ужаса глаза.
"Хоть бы не его", - думаю я.
-Мироненко! - выдаёт она.
Пацан вздрагивает и встает с таким видом, будто его сейчас приговорили к расстрелу... Глаза опускает в пол. Оттопыренные уши вспыхивают красным.
Одновременно с ним из-за своего стола встает Ксюша.
Идёт мимо меня в направлении несчастного Мироненко.
Но глохну почему-то я. Хотя, может, и он тоже...
Наверное, это детские комплексы. Типа, вот строгая учительница, вот я - нерадивый ученик. Хотя ничего такого из своего детства я не помню, потому что всё, кроме русского языка, давалось мне очень легко, но...
Во мне срабатывает что-то такое... Странное... Мне кажется, что она очень круто смотрится здесь. Она что-то ценное даёт этим детям. И явно сама кайфует от происходящего.
А вот что здесь делаю я?
Я здесь явно элемент чуждый...
Но всё не зря.
И это тоже...
Не слыша больше ни слова из ответов учеников, завороженно слежу за ней. Как она двигается по классу, как пишет мелом по доске, как хмурится, когда отвечают неверно и поощрительно кивает, когда, видимо, дети попадают в точку.