— Мия, — предупреждающе перебил Дерен.

— А что? Что я такого сказала? — тут же надула губки Мия и огляделась. Прищурила аккуратно подведенные карандашом глаза. — А почему ты так смотришь? У вас что-то произошло? Про что вы тут говорили?

Дерен посмотрел на меня и повернулся к Мие.

— Мы с твоей мамой решили…

— Решили объявить обо всем за ужином! — перебила я. — Пойдем, дорогая, все уже собрались!

Приобняв дочь, я увлекла ее к выходу из кабинета. Надеюсь, Мия не заметит, как меня колотит.

Мне нужно было еще хотя бы пять минут, чтобы смириться с этой новостью. Взять себя в руки.

Иначе я разревусь прямо на годовщине заключения собственного брака, который пошел прахом. Возможно, переколочу всю посуду, сдерну скатерть со стола, подожгу ее и попытаюсь воткуть вилку в глаз Дерена. Закачу самую безобразную истерику из всех возможных, потому что — мне слишком плохо. Я как будто уже умерла, что мне теперь терять?

Но нужно взять себя в руки.

Мия наверняка расстроится, будет плакать.

В детстве, погостив у кого-то из друзей, она часто приносила мне “страшные тайны”. Что у Роуз родители почти не видят друг друга (речь шла о канцлере короны и его супруге), а папа Виктори — завел семью на стороне.

“Да что ты говоришь! — отреагировал Дерен, когда я ему об этом рассказала. Отцом Виктори был никто иной, как младший принц. — Даже я не в курсе”.

Дети всегда все знают.

“Хорошо, что вы у меня не такие, — заключала обычно Мия после таких разговоров. — Вы же всегда будете вместе? Всегда-всегда?”

Я говорила, что, конечно, всегда. Что мы с ее отцом друг друга любим и никогда не расстанемся.

Я в самом деле в это верила.

— Ну наконец-то, — прозвучал недовольный скрипучий голос, когда мы спустились. — В какой момент приходить вовремя перестало быть модным?

Посреди гостиной, опираясь на трость, стояла леди Эшборн, мать Дерена. Напудренное лицо, уложенные волосок к волоску волосы с седой прядью у правого виска, прямой взгляд желтых драконьих глаз.

— Бабушка! — взвизгнула Мия. — Бабушка, ты пришла!

Она рванула ей навстречу, несмотря на недовольное: “Манеры, юная леди!”

Пользуясь случаем, я одернула рукава, привычно пряча запястья.

— Мама, — произнес Дерен, и я вздрогнула.

Он стоял близко. Слишком близко. Так близко, что я чувствовала тепло его тела. В другое время меня бы это успокоило, но сейчас…

Так, не плакать! Оставаться спокойной.

Я не собираюсь показывать то, как мне больно. Да и какой в этом смысл?

— Меня к столу пригласят в этом доме — или нет? Анджела, разве так встречают гостей Эшборны?

Она потрясла тростью, что обычно означало крайнюю степень возмущения.

Мать Дерена меня по понятным причинам недолюбливала. Я уж точно не была хорошей парой ее сына, для главы древнейшего драконьего рода: девчонка без роду и племени, из другого мира.

Не говоря уже о том, что превыше всего на свете леди Эшборн ценила манеры и вежливость, а во мне их в то время не было и в помине.

Ну серьезно, какая разница, какой вилкой есть рыбу? Буквально вчера, сидя за учебниками, я таскала ее из консервной банки прямо ножом, и это было вкуснее всего.

А с кем первым здороваться на приеме? С теми занудами, кого это волнует, вообще не о чем разговаривать!

И уж тем более откуда взятся глубокому символизму у цвета скатертей и салфеток?!

Конечно, за прошедшие годы я многому успела научиться.

— Ба, ну не начинай, — засмеялась Мия, приобнимая ее за плечи и утыкаясь лбом в плечо.

Суровое лицо леди Эшборн тут же потеплело, но уже спустя секунду она поспешила снова строго поджать губы.