Что я должна сейчас делать? Вернуться в столовую и вести себя, как ни в чем не бывало?

Собирать вещи и уехать? Хотелось бы добавить “к маме” — но мамы здесь не было. В этом мире у меня вообще никого не было, кроме Дерена и Мии.

Что же мне делать?

А что вообще полагается делать, когда муж объявляет, что я ему надоела? Что стала скучной, состарилась, подурнела, так и не смогла родить?

Устроить скандал?

Разрыдаться?

Спросить: “Как ты мог?”

Разругаться вдрызг с дочерью?

Наконец сказать свекрови все, что я о ней думаю?

Сжечь дом?

Или быть мудрой? Купить новое платье. Заняться процедурами, о которых говорила Мия, чтобы в сорок выглядеть на тридцать девять с половиной.

Но что делать с остальным? Прочитать книгу? Уединиться на несколько дней в горах “для познания себя”, как было сейчас принято у аристократок?

Начать молиться втрое чаще, чтобы боги этого мира послали мне сына?..

Дотронувшись до крана, я охладила воду и брызнула немного в лицо, чтобы прийти в себя, а потом не удержалась — положила на живот руку.

Под ладонью я до сих пор чувствовала тепло — как будто до сих пор носила там ребенка, одаренного магией дракончика. Я могла бы поклясться, что иногда чувствую его тепло так явно, как будто до сих пор беременна, но спустя секунду это ощущение исчезало.

Я огляделась и прикипела взглядом к небольшому окну у самого потолка.

Сбежать?..

В дверь поскреблись.

— Да!

— Лорд Эшборн ожидает, — раздался из коридора холодный женский голос.

Я вздрогнула от удивления и поспешила открыть дверь. Мне показалось, или…

Нет, не показалось.

За дверью стояла наша горничная, София. Обычно вежливая и улыбчивая, сейчас она смотрела на меня холодно.

— Лорд Эшборн велел тебе поторопиться.

— А давно мы перешли на ты? — удивленно спросила я.

Фыркнув, София дернула плечом и зашагала прочь.

Оглядевшись, я увидела, что из-за угла выглядывают повариха и вторая горничная, — поймав мой взгляд, они и не подумали отворачиваться.

Да и голос не стали понижать.

— Выкинул ее все-таки, — прошептала повариха, прижав полную ладонь к щеке. — Ой, бедняжка, что ж делается, куда ж это она теперь? На паперть?

Расправив плечи, я направилась к ним навстречу.

— Ой, бедолага-а-а… И ребеночка-то не смогла родить, и старая уже — куда ж ей? А вообще — правильно! Куда ей-то — с господином было? Котам на смех!

Я вздрогнула, но постаралась не измениться в лице.

При мысли о том, что такие разговоры теперь будут преследовать меня повсюду, внутри поднялась паника.

А преследовать они будут! Как сказала Мия — за ее отца в королевстве бы хотела выйти замуж каждая, а все ее подружки с детства были влюблены в Дерена.

Неудивительно! Серьезный. Могущественный. Богатый. По-драконьи сильный. Красивый мужественной, опасной красотой. Эшборн!

И я, описать которую можно через множество “не” — не красивая, не могущественная, не драконица и не молодая.

Ох, каким злорадством сейчас захлебнутся все столичные кумушки!

Как припомнят сказанное Дереном однажды в ответ на очередной бестактный вопрос: “Для меня в это мире существует одна женщина, и это моя жена”.

В целом, Дерен не уточнял, конечно, какая именно жена, так что не придраться.

— Вы что-то хотели? — спросила я, поравнявшись с поварихой и горничной.

Те тут же что-то забормотали, а у горничной даже хватило совести изобразить книксен.

Все-таки они были не такими смелыми, как София, и злорадствовали только исподтишка.

Их тоже можно понять: каждая была одарена магией чуть больше меня, а вынуждены прислуживать в то время, что я — распоряжаюсь и ношу титул леди Эшборн.