“Это важно, Анджела, — возражал Эйдан, когда я принималась по этому поводу возмущаться. — Истинность — это серьезно. Боги никогда не связывают двоих просто так. Вы с Дереном созданы друг для друга”.

“Я бы скорее поверила, что боги связали меня с тобой, — ворчала я. — Что у меня может быть общего с этим… чудовищем? А напутать там наверху не могли? С похмелья, например?”

Эйдан обычно в ответ на это качал головой, взгляд его становился каким-то странным.

Уже потом я влюбилась в Дерена, конечно. Страшно, без оглядки, как будто прыгнула в колодец, и поняла, почему на моем запястье с самого начала проступила его метка. По-другому и быть не могло.

Эйдан был свидетелем на нашей свадьбе, а потом стал духовным наставником Мии — в этом мире так называли крестных.

— Проходи, — улыбнулась я, принимая вкусно пахнущий букет.

Эйдан нахмурился.

— Что случилось, Анджела? На тебе лица нет. Что-то с Дереном? С Мией?

Привет! Дорогие читательницы, в этой главе показываю визуал старшей леди Эшборн.

А еще - обязательно загляните во вторую историю нашего моба "Развод с драконом 40+" от Зены Тирс

Развод с драконом, или Гиблое поместье попаданки https://litnet.com/shrt/lVPW

Ну и... Леди Эшборн! Мать Дерена

8. 5.1

— Что случилось, Анджела? На тебе лица нет. Что-то с Дереном? С Мией?

Я вздрогнула. Эйдан всегда был очень проницательным.

— Устала, — засмеялась я. — Ты же знаешь, как это бывает. Составить список гостей, подобрать блюда, отдать распоряжения на кухне, не говоря уже о том, что… — Я осеклась, потому что Эйдан явно подавил зевок, и неловко закончила: — Дел невпроворот, как всегда. Проходи. А я пока… нужно отлучиться.

Сбежать.

Я кивнула Эйдану и успела только накинуть на него охлаждающие чары (главный закон гостеприимства летом), прежде чем к горлу подкатила тошнота: игнорировать насыщенный запах оленины с брусничным соусом становилось все сложнее.

Я рванула в ванную — так быстро, что пришлось опереться о стену, чтобы не упасть.

Стоило захлопнуть дверь, как меня вывернуло. Живот снова пронзило болью, я скорчилась над раковиной.

Когда все закончилось, я еще какое-то время стояла, не двигаясь и ожидая, пока нервная дрожь уйдет.

Увы, дрожь не прошла, зато появился новый приступ тошноты. Совсем как когда-то, когда я носила под сердцем Мию, а мое тело считало, что любая еда внутри — странное излишество.

Впрочем, токсикоз был еще цветочками по сравнению с тем, как во втором триместре испортился мой характер.

Дерен тогда говорил, что я “веду себя, как дикарка”.

Тогда он любил меня и сдувал с меня пылинки, носил на руках и берег от любых неприятностей.

Или нет?

Бывает ли такое, чтобы любовь взяла и умерла?

Мы же истинные. Так не должно было быть. Почему тогда я все еще люблю? Почему болит сердце, почему тяжело дышать?

Хотелось открыть глаза — и проснуться. Чтобы все это оказалось сном. Чтобы, повернув голову, увидеть рядом спящего Дерена и прижаться к нему всем телом, услышать знакомое: “Снова кошмар?”.

Хотя Дерен давно уже ночевал в отдельной спальне.

Я списывала все на его занятость: в последние месяцы на приграничье было неспокойно, новости оттуда приходили все более тревожные. Морлоки, кровожадные неубиваемые твари, которые еще двадцать лет назад казались почти вымершими, теперь появлялись то там, то здесь, выкашивая подчистую целые деревни.

Дерен дневал и ночевал на службе, но…

Я зажала рукой рот, чтобы не дать рыданиям вырваться наружу.

Кажется, я простояла так довольно долго, по крайней мере, слышала, как в очередной раз зазвонил дверной колокольчик, как по коридору мимо ванной кто-то прошел.