Но Мигран, вместо того чтобы подать мне халат, который держит в руке, наоборот швыряет его на пол. Потом складывает руки на груди и с пренебрежением цедит:

— Шмотки собирай и вали из моего дома.

Следующие полчаса своей жизни я не запоминаю, они смешиваются для меня в одно мутное пятно из жуткой обиды, боли и унижения.

Потирая больную шею, я одеваюсь в уличную одежду, причесываюсь, даже умудряюсь собрать кое-какие вещи. Действительно сгребаю в чемодан трусы-лифчики-носки.

Рука сама тянется к драгоценностям, что хранятся в шкатулке на прикроватной тумбе.

— Только посмей тронуть, — тем же тоном цедит Мигран. — Теперь не твое.

— Не подарил, значит? Поносить дал, получается? — цежу ядовито.

Он никак не реагирует, продолжает следить за тем, что я кладу в чемодан.

Последними идут документы.

Напоследок я хватаю свою ортопедическую подушку. Хоть убейте меня, не знаю зачем.

Мигран хмыкает и тычет мне на дверь, произносит с надменным видом:

— Такси уже вызвал. Оплатишь сама. И да… Чтобы все деньги мне до копейки вернула, что я тебе вчера на месяц высылал. Налегке из моего дома выйдешь. Без моих денег в качестве подушки безопасности, поняла меня? Я для тебя больше никогда не буду подушкой безопасности.

Мне так противно, что я на эмоциях беру телефон и вправду перевожу ему деньги.

— Подавись! — шиплю на прощание. — А близнецов я с собой заберу!

— Сначала найди, куда забирать, забиральщица! — ругается Мигран.

Вижу, что снова входит в раж, готовится вывалить на меня очередной ушат помоев. Вот только я слушать не хочу.

Натягиваю сапоги, дубленку и шапку. Выхожу к такси.

Неизвестно, как повел бы себя Мигран, знай он, что я ухожу все-таки не налегке, а с его четвертым ребенком под сердцем. Но я сейчас лучше откушу себе язык, чем признаюсь ему, что беременна.

Даже не оборачиваюсь, сажусь в такси.

— Девушка, вам куда? — спрашивает водитель.

— В другую жизнь, пожалуйста, — прошу, чуть не плача.

15. Глава 8. Новая жизнь

Ульяна

Оказывается, это совсем непросто — сделать так, чтобы тебя отвезли в новую жизнь. У нее ведь нет ни координат, ни точечки на карте.

Поэтому вопрос водителя, куда же меня везти всю такую зареванную, ввел меня в ступор.

Моя жизнь будто лишилась направления, как корабль в шторм, у которого смыло штурвал к чертям собачьим.

Все, на что я в тот момент сподобилась, это продиктовать адрес подруги, Светы. Той самой, которую Мигран так не любит. Впрочем, у них это взаимно.

Теперь сижу на ее кухне и пытаюсь прекратить рыдать.

Получается откровенно паршиво, к слову.

Делаю вид, что пью ромашковый чай, в который подруга добавила аж три ложки сахара. Недаром профессиональный кондитер, все бы ей сладить. И даже мою жизнь.

— Одного не могу понять, — злится Светка, меряя шагами крохотную кухню. — Ты на кой черт ему деньги обратно переводила? Вот я бы ни за что бы такой глупости никогда бы… Твой козел вообще в курсе, что он тебе торчит круглую сумму? У вас же нет брачного договора, Ульян. Грамотный адвокат легко поможет тебе отжать у него не только половину нажитого состояния, но и полбизнеса, дом и вообще что захочешь!

Моя подруга страшна в гневе, да.

Кажется, в таком настроении у нее даже по-особенному торчат слегка пережженные неудачной завивкой блондинистые локоны. Зеленые глаза так и мечут молнии. Слава богу, не в меня.

— Я надеюсь, ты не собираешься оставить этому козлу все его имущество нетронутым на блюдечке с голубой каемочкой? Чтобы эта его дрянь по имени Розочка пользовалась… — продолжает исходить ядом она.

— Не собираюсь, — качаю головой. — Свет, меня муж из дома выпер! А ты все про деньги…