И во что меня втянули Антон с дядей Димой?

Калитка со скрипом открывается, и во двор вносят моего новоиспеченного мужа. Похоже Стас напился до бесчувствия и в себя приходить не собирается. Два крепких мужика пошатываясь волокут его под руки к большой железной бочке с водой.

Провожаю взглядом эту честную компанию.

Стаса окунают головой в ледяную воду, но он только слабо мычит, не открывая глаз.

Какая прелесть.

Я на секундочку представила, что легенда дяди Димы реальна, и я на самом деле приехала жить сюда со Стасом.

Чувствовала бы я себя за Стасом, как за каменной стеной? Вот с Антоном это чувство было, пока я не узнала про его измену.

Похоже, ни за кем нельзя быть «как за каменной стеной». Придется самой для себя и будущего ребенка быть стеной и опорой.

- Вот ты где, Лиза! - из дома выглядывает тетя Рая. - Мы тебя обыскались уже. Пойдем, пора платье надевать.

Меня хватают за руку и тащат обратно в спальню, где начинаются сборы невесты.

Тетя Рая поколдовала над платьем на славу.

- Спасибо, Вы сотворили чудо, - я с благодарностью улыбаюсь женщине.

Розы, стразы и оборки исчезли. Рукава – фонарики превратились в обычные. А вырез на груди скромно прикрыл полупрозрачный фатин.

Надев платье, я снова чувствую себя невестой.

Вспоминаю, как собиралась на свадьбу с Антоном.

То мое платье стоило целое состояние. Я чувствовала себя в нем принцессой из сказки. А Антон казался мне принцем. Я правда была очень счастлива, потому что любила будущего мужа всем сердцем.

От нахлынувших воспоминаний в горле появляется ком, а в глазах слезы.

- Ну что ты! – машет на меня рукой тетя Варя, завязывающая тесемки корсета. – Надеюсь, от счастья плачешь?

- Сейчас Мариша приедет, - объявляет тетя Рая, - она у нас прически и макияж всем невестам делает. Так что больше не реви, а то макияж не ляжет.

Мариша оказывается очень деятельной женщиной лет сорока. Она врывается в дом маленьким ураганчиком. Открывает привезенный с собой внушительный чемодан, и раскладывает на столике перед зеркалом бесчисленное количество тюбиков, кисточек, баночек и салфеточек. Потом почти торжественно из недр чемодана извлекается плойка, и я начинаю нервничать.

- А, может, без кудрей обойдемся? - прошу я. – И красить ярко не надо, пожалуйста. Немного тона и туши будет достаточно.

- Деточка, - качая головой, отвечает Мариша, - ты, конечно, красотка, но мы из тебя сейчас королеву будем делать! Каждый день что ли замуж выходишь? Тон и тушь…

Мариша стягивает резинку с моих волос и осматривает фронт работ.

- Вот это праздник! Да из твоей копны вавилонскую башню накрутить можно!

- Не надо башню… пожалуйста…

Волосы у меня густые и длинные. Моя гордость. Правда укладывать их непросто. Тяжелые пряди не берет никакой стайлинг.

- Черте что! – сдается через пол часа Мариша, - нихрена не держится! Ни одного нормального завитка не вышло. Распрямляются заразы!

- Можно на затылке вот так шпильками закрепить, - я беру дело в свои руки, собирая часть волос резинкой и заколками, - а остальные пряди вокруг уложить. Я так обычно делаю.

- Как скучно… - расстраивается Мариша.

Но все же подхватывает процесс и надежно закрепляет остальные пряди.

- Не скучно, а элегантно, - одобряет тетя Рая.

- Ладно, отведу душу на макияже, - Мариша берется за коричневый бронзер.

- Нет – нет, - я даже отскакиваю назад, путаясь в подоле. – Забыла сказать, что у меня аллергия на косметику. Вся пятнами покроюсь. И чесаться буду.

Для наглядности старательно чешу щеку.

- Ты же тон хотела? – с подозрительным прищуром спрашивает Мариша.