А к вечеру дядя Дима заезжает в небольшой городок и останавливает машину возле рынка на центральной улице.

- Надо тебя прибарахлить, Лизавета, - говорит он, выходя из машины.

- Вы о чем? – спрашиваю я, вылезая из салона и догоняя мужчину.

- У тебя ж нет ничего, - объясняет он. – А по нашей легенде так не пойдет. Так что сейчас купим тебе одежды там какой надо, расческу какую-нибудь. Да ты лучше знаешь, что вам женщинам требуется…

Я расправляю на ходу свои спутавшиеся волосы пальцами, и почти бегу, чтобы не отставать.

Дядя Дима ведет нас со Стасом к вещевым рядам. Там на столах разложены и трусы, и куртки с шапками на любой вкус и размер. Замерзшие продавщицы кутаются в огромные вязанные шарфы, повязанные так, чтобы греть еще и голову.

- Не бутики столичные, ты уж извини, - говорит дядя Дима, оглядываясь по сторонам в поисках нужного. – Но денег Антон передать не смог, так что придется обойтись чем-нибудь попроще.

- Спасибо вам за помощь, - я чувствую себя крайне неловко. – Может, и не надо никаких вещей? Обойдусь тем, что есть.

Не хочется быть обузой. Думаю, семья дяди Димы и так делает для меня с Антоном слишком много.

- И как ты будешь в одних трусах все время ходить? – без задней мысли спрашивает Стас.

Я краснею, наверно, до ушей.

Тогда дядя Дима прогоняет парня:

- Стас, иди-ка ты погуляй пока. У меня резинка на дворнике оторвалась совсем. Сходи – замену купи. А то если дождь пойдет, через лобовое ничего не увидим.

- А какая у нас легенда? – спрашиваю я дядю Диму.

Но он только отмахивается.

- Потом расскажу.

- Девушка, - обращается дядя Дима к ближайшей от нас продавщице. – Будь добра, помоги дочку одеть. Из города с учебы ее забираем, а чемодан с вещами украли. Денег у нас немного, но есть.

Девушка лет пятидесяти окидывает меня профессиональным сканирующим взглядом. Отмечает и дорогую, но потрепанную за последние дни куртку, и убитые дизайнерские сапожки.

- Что, дорогуша, город не пожалел? –ехидно спрашивает она.

Но я просто улыбаюсь в ответ.

- Да ну его, этот город.

Ей мой ответ приходится по душе. И передо мной на прилавке появляется теплая и вполне симпатичная шапка с перчатками. Затем с соседней точки приносят ботинки на толстой подошве без каблука. Пара вязаных кофт и свитеров находятся вместе с теплыми штанами. Они на размер больше и пояс на мягкой резинке, так что на всю зиму точно должно хватить с учетом растущего живота.

- Юбку ей найди, – требует от продавщицы дядя Дима, контролирующий процесс, стоя немного в сторонке.

- Зачем? Не надо! – спорю я. – Это не необходимая одежда.

- У женщины должна быть юбка!

Но юбку найти не получается. Какой в ней смысл, если она уже через месяц не застегнется на моей талии? Я отвергаю все варианты. И соглашаюсь в итоге только на длинное платье, с завышенной талией под грудью. В таком есть место для растущего живота.

Когда передо мной раскладывают трусы с бюстгальтерами, дядя Дима спешит сбежать куда-то в соседний ряд.

- И пижаму теплую возьми! – подсказывает он, вернувшись через пять минут. – Если электричество зимой отключают, мы, конечно, топим, но бывает и прохладно.

Разобравшись с одеждой, заходим в хозяйственный, где я стараюсь выбрать самые недорогие вещи. Расческа, зубная щетка, мочалка и дезодорант. Все равно, по моему мнению, выходит накладно.

Мне ужасно неудобно заставлять людей, явно не кидающих деньги на ветер, так на меня тратиться.

В дополнение к вещам дядя Дима покупает большую сумку, в которую мы складываем все мои обновки.

- Вот теперь похоже, что мы тебя не украли, а просто из города привезли, - довольно говорит он, укладывая увесистую сумку в багажник.