— М-м. И давно ты приехала в Москву? – уже пристальнее разглядывает меня, скользя взглядом по лицу и одежде. И об этом взгляде я мечтала пять лет, пока безответно была влюблена.

Интересуется из вежливости или на самом деле интересно?

— Недавно приехала, дней пять назад, – стараюсь изо всех держать нейтралитет, не показывая насколько мне сейчас трудно дышать рядом с ним, а в груди так клокочет, кажется, что слышно всем.

— Понятно. С приездом тогда.

В его глазах уже невидно той холодности, чтобы было всегда по отношению ко мне, когда мы были женаты. Сейчас там отрешенность и печаль.

— Спасибо большое. Ладно, мне нужно идти, меня ждет такси, – смотрю на наручные часы, говоря ему с таким видом, будто он мне безразличен.

Нет мочи сдерживать себя, нужно скорее убираться отсюда. Это пытка, стоять рядом с ним в нескольких сантиметрах: чувствовать его запах, видеть в живую после стольких лет и смотреть в его глаза, которые до сих пор не могу забыть.

— Да, конечно. Не буду задерживать, – на секунду показалось, что он расстроен, но уже вижу, что ему безразлично.

Прощаюсь и выхожу из здания клиники. Попав на свежий воздух, вдыхаю глубоко и облегчено выдыхаю, усмиряя свой разбушевавшийся апокалипсис в груди. Трогаюсь с места и иду к главным воротам.

— Женя, – резко раздается за спиной знакомый голос, когда я уже подхожу к кованым воротам частной клиники.

Оборачиваюсь на оклик. Андрей спешит ко мне, весь такой красивый и высокий, только он изменился за эти шесть лет, стал более взрослым и мужественным.

— Это конечно не здесь нужно говорить, но все же… Хочу попросить у тебя прощения за все два года, что пришлось со мной жить. За то, как обходился с тобой. Ты этого не заслуживала, а я был идиотом. Пожалуйста, прости, мне это очень нужно, – в голосе звучит мольба и отчаяние. Я даже теряюсь от этих слов, не зная, что ответить.

— Да ну ты брось, Андрей, я давно забыла о нашем браке и тебе того же советую. Нечего прощать. Мир, дружба, жвачка? – улыбаюсь дружелюбно, показывая, что мне безразлична вся ситуация. Протягиваю ему свою ладонь, в знак примирения.

Андрей отвечает, схватив своей большой и теплой ладонью, и меня бьет током, да так, что резко отнимаю свою руку, при этом натянуто улыбаясь.

— Я рад, что у тебя все хорошо, – смиренно произносит, а у самой сердце обливается кровью, выворачивая наизнанку. — Ты надолго в Москве? Может выпить бы в честь дружбы и применения по чашке кофе, как на это смотришь?

— Даже не знаю, – совсем теряюсь от его предложения.

«Дура, какое кофе? Сейчас же откажи ему! И не вздумай подпускать к себе ближе, чем положено», вопит мой здравый смысл.

— У меня очень занятые эти дни. Нужно готовиться к выставке, – прикусываю язык, что выдала о себе подробности.

— Выставка?! – произносит непонимающе.

— Ой, я же художница, вот и занялась картинами. Андрей, мне надо бежать, честно. В следующий раз как-нибудь, – строю невинную гримасу, пытаясь загладить свой косяк.

— Хорошо, не буду задерживать. Пока, – чувствуется разочарование в его интонации.

— Пока.

Теперь уже точно прощаемся. И я почти сбегаю с места преступления, с изодранной грудной клеткой. И только в такси, даю волю чувствам, тихонько плача на заднем сиденье.

Для него может эта встреча ничего не значит, только лишь бы закрыть гештальт, выпросив у меня прощения. Но для меня это полная катастрофа, возврат в прошлое и переживать все заново.

Нет! Ни за что! Это тяжёлый пройденный этап моей мучительной жизни, от которой я еле освободилась. И назад, ни за что не вернусь. Я. БОЛЬШЕ. ЭТОГО. НЕ ХОЧУ!!!