– Катя? – он потер глаза руками, пытаясь проснуться. И в этот момент он казался таким мило-растерянным, беззащитным, что я улыбнулась. Вот такого Романа Островского я и прозвала гением. Хотя у него и была другая сторона. – Я что, уснул?

– Как видишь, – холодный тон мне определенно не удавался. – Ромка, ты более подходящего места для сна не нашел? У тебя вообще-то квартира есть. Там есть отличная кровать, батарея, одеяло. Так что…

– У нас, – поправил меня муж. Я промолчала, хотя могла бы поспорить. С юридической точки зрения квартира была его, она даже не являлась совместно нажитым имуществом. Да что там, я в принципе ни на что не планировала претендовать. Но все равно от этой поправки на душе стало немножко теплее. А сама я чувствовала себя откровенной идиоткой. Правы подружки, люблю я своего гения. А бегу в первую очередь не от него, а от самой себя. Или, наоборот, к себе. Как посмотреть.

– А ты почему-то спишь у меня под дверью, – словно не слыша его поправки, продолжила я.

– Тебя жду, – коротко ответил муж, и я поняла, что меня настораживает. Голос. Конечно, он мог бы быть хриплым со сна, но что, если Островский простудился? Еще не хватало! Меня просто совесть сожрет, если он заболеет.

– Ну-ка поднимайся, – скомандовала я, понимая, что сейчас просто не смогу его выгнать. Мучайся еще потом, как он там себя чувствует, не заболел ли. И я даже вникать не хочу, что привело меня к таким мыслям. Сейчас буду просто действовать.

– Я никуда не пойду, – упрямо заявил Роман. – Я не для того тебя ждал, чтобы так просто уйти.

Ути-пути, какой грозный хомячок. И упрямый, как черт. Не уйдет, я и сама это прекрасно понимала.

– Чай пить. Меня твои фанаты не простят, если ты заболеешь, – я поднялась с корточек и начала искать в сумочке ключи. – Ты идешь или как?

Короткий и не до конца верящий взгляд в мою сторону. Он что же, совсем извергом меня считает?

– Просто чай, – тут же поспешила добавить я, – без всяких продолжений, Островский.

Он ухмыльнулся моему уточнению, словно я вообще какую-то несусветную глупость сказала. Ну да ладно, надеюсь, меня услышали. И я торопливо попыталась вставить ключи в замочную скважину. И, конечно же, не попала. Руки слегка подрагивали. Будем думать, что с мороза. Так предпочтительнее.

– Дай сюда, – Ромка отобрал у меня ключи и быстро справился с задачей. Я включила свет в прихожей и шепотом попросила:

– Только не шуми, родители спят.

Встретила его насмешливый взгляд и сама улыбнулась. Как-то глупо получается. Будто мне восемнадцать, и я привела парня домой. И опасаюсь, что нас с ним застанут. Но никак не мужа, ожидающего меня на лестничной площадке. Смешно, правда.

– Островский! – попыталась также тихо призвать его к порядку. Просто вид у него был слишком многозначительный. Кажется, у него в голове бродили аналогичные мысли. И от этого я чувствовала себя крайне глупо.

– Не бойся, Островская, – также тихо ответил мне Ромка, сверкая своей фирменной улыбочкой. – Я вовсе не опасаюсь столкнуться с твоими родителями. Если что, обещаю, что им понравлюсь.

И еще имел наглость мне подмигнуть! Если бы взгляды могли испепелять, он бы точно сейчас лежал кучкой пепла. Я бы даже пылесос не погнушалась включить в такое время ради столь великой цели!

Взглядом его убить не получилось. Наоборот, мой муж только шире улыбнулся, глядя на мою реакцию. Вот зараза!

– Проходи на кухню, – скомандовала я, избавившись от верхней одежды. Дожидаться, пока Ромка исполнит мое распоряжение, не стала. Он и так знает, где в этом доме находится кухня. Свет, надеюсь, тоже сможет выключить. А препираться и дальше не имеет смысла. Мне не очень-то хочется будить родителей и радовать их появлением зятя. Но и оставить его, замерзшего, на лестничной площадке я тоже не могла.