— Аборт, Марин… пусть Лиза сделает аборт. Зачем ей ребенок? Гордей женат, у него двое взрослых детей. Хочет еще? Так… с законной женой пусть планирует.

— Но… ты ведь не хотела и потом… — она растерянно хмурится. — Ты ведь больна?

Мне хочется рассмеяться. Расхохотаться от боли, которая тисками сжимает мое сердце.

— В смысле, что… Гордей же все равно хочет ребенка, а тут вот как все сложилось.

— Удачно, да, Марин?

— Я не в том смысле, — поспешно говорит она. — Просто ты ведь не сможешь больше… родить. А он хочет.

Вот оно, оказывается, как все просто. Я, оказывается, уже не могу родить, а ее молодая здоровая дочка вполне! К тому же, я умираю, могу и место освободить. Тем более, дети выросли, давно съехали, особо отцовской помощи не требуют. Единственное, что мешает голубкам быть вместе — я.

— И Лиза уже беременна. Удачно все, Марина. Осталось только венки заказать и место на кладбище для больной подруги купить и все, жизнь дочери можно устраивать.

— Зачем ты так? — говорит даже укоризненно, поджимает губы. — Я ведь… не со зла.

Сначала я так и подумала, что Маринка, возможно, решила рассказать мне, поделиться, чтобы я знала. Так ведь, в конце концов, и поступают верные подруги, но… мне почему-то не верилось, что она переживает обо мне.

Скорее, протаптывает дорожку дочери, стараясь подвинуть больную подругу.

Я поднимаю руку, чтобы позвать официанта. Я ничего не заказывала, только попросила стакан воды, но прошу счет.

— Ты сможешь… — она поджимает губы. — Оплатить мое вино?

Я не отвечаю, потому что официант как раз приходит с папочкой. Приносит общий счет, куда включен бокал Мариныного вина, к которому она так и не притронулась.

Я бросаю купюру на стол, покрывающую с лихвой весь счет. Марина при этом молчит, а я вместо того, чтобы уйти, как планировала, спрашиваю:

— У тебя какие-то проблемы?

Марина хмурится, потом смотрит на уголок купюры, торчащей из папки и мотает головой.

— Нет, я просто забыла дома кошелек, а деньги все с карты сняла.

Я прекрасно знаю, что у Марины около четырех карт разных банков, потому что она работает, у нее несколько ювелирных магазинов, где делают украшения под заказ. Наши с Гордеем новые обручальные кольца как раз оттуда. Мы сменили их на прошлую годовщину. Нам их подарила Марина. Ей нужны были первые выставочные работы для продвижения своего бренда, а нам очень понравились кольца. Утонченные, символические. Помнится, я первой убедила Гордея сменить наши старые на новые. А теперь думаю, может, зря?

— Лен… — она закусывает губу. — А ты правда больна?

***

— Ты быстро сегодня.

Вместе с тихим шепотом на талию ложится тяжелая горячая рука. Еще утром мне была важна поддержка мужа. Я хотела, чтобы он вот так, по-свойски обнял, прижал к себе, занялся со мной сексом, в конце концов, ведь болезнь была, да, но ведь и я была женщиной. А теперь…

— Не надо.

Убираю его руку со своей талии, отодвигаюсь.

— Плохо себя чувствую.

Слышу тяжелый выдох, возню. Пара минут и Гордей чуть-чуть тянет на себя одеяло.

— У Маринки все хорошо? Ты так резко сорвалась и быстро вернулась.

— Позвони ей, спроси. Она и твоя подруга тоже.

Повисает тишина. Не знаю, о чем думает Гордей, а я раз за разом прокручиваю слова Марины в голове.

“А ты правда больна? Не подумай, что я спрашиваю, чтобы убедиться, я просто… шокирована! Ты ничего мне не сказала”

Наверное, и к лучшему, что не сказала, но понимаю это только сейчас. Как и то, какие люди меня все это время окружали.

“Я правда больна, Марин. И Гордей скоро будет свободен, не переживай. Богат и свободен. Идеальный кандидат в мужья для твоей дочери”