Они всегда шли рука об руку. Даже будучи беременной она никогда не опускала руки и не жаловалась, а ведь вспомнить им было что. Трущобы, в которых они жили, мало подходили для будущей семьи с ребенком, но она никогда не жаловалась. Всегда искала позитивное, радовалась любой мелочи и всегда указывала Гордею путь.

Теперь же…

Она словно угасла. В ней больше не было прежнего огонька, не было той зажигалки-Лены, готовой на все. Она повзрослела, поумнела, стала ценить комфорт и деньги, начала увлекаться этой своей выпечкой, которую Гордей терпеть не мог. У него повышался сахар только при упоминании ее кофейни, а уж когда она пыталась угостить чем-то его или, что еще хуже, кого-то из его знакомых, его так и вовсе начинало трясти от возмущения.

— Горь… серьезное что-то? С Леной?

В трубке послышалось копошение. Гордей даже не заметил, как отвлекся, вспомнив о бывшей жене.

— Нет, — он вдруг улыбнулся сам себе в зеркало заднего вида. — С ней… все хорошо, Лиз. Ты чего звонишь?

— Я… соскучилась.

Она говорила это так просто, что у Гордея внутри все сжалось от волнения и предвкушения. Казалось бы, вот они ведь только разошлись, а ему снова хотелось ее видеть, трогать, чувствовать. Он был влюблен… во второй раз в жизни ему посчастливилось почувствовать порхающих в животе бабочек.

— Ты позвонила только поэтому?

— Нет, я… понаглеть хочу. Я не хотела тебя просить, но похоже, что… Ой, подожди… я тебе перезвоню.

Лиза резко отключилась, а Гордей удивленно уставился на экран. Не припоминал он, чтобы когда-то такое было, что она резко бросала трубку, но сконцентрироваться ему на этом не позволил сын, который тоже почему-то вдруг звонил ему.

— Да.

— Пап… тут это… бабки нужны. Займешь?

Гордей шумно раздраженно выдохнул. Он давно работал на всю семью, содержал и детей, и Лену, и огромную квартиру, которую сам же и захотел, и даже домработницу подумывал найти, чтобы хоть немного разгрузить Лену.

Но то, что сын время от времени просил у него деньги стало изрядно раздражать. А, может, раздражение появлялось не поэтому, а потому что он был уже взрослый и бабки зарабатывать должен тоже самостоятельно. Ну, или хотя бы прилежно учиться, а все, что Гордей слышал из университета, что из Димы ни черта не получится и ему бы перевести с экономического куда-нибудь… на факультет попроще.

То ли дело Маринка. Гордею только и требовалось, что бабки отправлять. В остальном дочка разве что не на красный диплом шла. Училась очень хорошо, хоть и тоже требовала немаленькую сумму ежемесячно на свое содержание. Но это Гордей как раз понимал. Женщины. Маникюр, макияж, реснички… его Лиза была такой же.

Его Лиза. Гордей снова улыбнулся при воспоминании ее светящегося от восторга взгляда, когда он подарил ей браслет. Недешевый, Гордей даже сказал бы, что очень дорогой, но она так радовалась. Да и что эти деньги, разве он их не заработает?

— На что на этот раз тебе нужны деньги, Дима?

— Я это… девушку хочу порадовать. Очень.

— А сам заработать? Никак?

— Она сумку хотела, пап… очень дорогую, а я позволить ее себе не могу.

Гордей удивился, потому что на те деньги, что он регулярно слал сыну, можно было треть автомобиля себе позволить, не то, что сумку.

— Отправь мне ссылку, что за сумка, я подумаю.

И отключился.

Смс сообщение от сына пришло спустя минут десять. Гордей открыл ссылку, присмотрелся. Неплохая сумка, да, и стоила, как крыло самолета, но все же, он решил дать денег. У сына с его девушкой, вроде как, все было серьезно.

Он собирался в будущем на ней жениться и создать семью. И они с Леной были очень даже не против. Аня была девушкой хорошей, из обеспеченной семьи, полная ровня их Диме. В чем-то он даже ей уступал. В грамотности, например, и способностях.