Нас всех коснётся это, и всё — из-за Стёпы, который, как видно, не нагулял своего кабеля в штанах… Всю семью развалил на почве секса!

Неужели это — самое важно в жизни для мужчин?

Неужто ничего важнее нет для них?

Я бы никогда семью на кон не поставила, даже если бы увидела самый прекрасный в мире мужской хрен. И что? Семья — дороже! Но у мужчин, кажется, всё-таки несколько иные ценности, чем у женщин… В них слишком много страстей, которые нам далеко не всегда понятны, и уж под пятьдесят от них и следа не остаётся в нас, а у мужчин… Седина — в бороду, бес — в ребро.

Или не у всех так, а у некоторых отдельных, слишком сексуально активных особей, к которым внезапно отнёсся мой Степан? Не все же изменяют жёнам. Живут себе спокойно… Футбол смотрят, чай пьют, в баню ходят иногда с мужиками и с рыбкой сушёной. И ничего — тишь да гладь в семьях. А моего потянуло на постельные подвиги, ловелас недоделанный!

Хотя какой он теперь мой… Пора отвыкать от этой формулировки.

Не мой он больше. У него крепкие орешки завелись, теперь он — ИХ.

А мне он никто скоро будет. Бывший муж, отец моих детей.

Но лично ко мне, Любови Самойловой, он относится никак не будет.

Значит, нужно приучать себя даже думать так уже сейчас, потом легче будет.

— Нет, мам! Я ничего не забыла!

— А обувь сменную?

— Вот она, — потрясла дочь пакетом.

— Кофта?

— На мне!

— Зонт?

— Не брала сегодня. Мам, солнце на улице, какой зонт? — рассмеялась дочь.

Да, действительно. Зонт сейчас явно лишний — улицу заливал яркий свет зимнего солнца.

Усталость и слёзы я сумела скрыть косметикой. Заставила себя собраться и не показывать своей боли по крайней мере на людях… Но из реальности всё равно выпала от своего горя внутри. Ну, ничего… Всё это — поправимо. Всё наладится. Мне просто нужно немного времени и поддержка родных. С детьми сложно будет говорить обо всём, что нам предстоит пережить, но они позже поймут и поддержат меня. Кто ещё, если не они? Ведь мы — одна семья. В отличие от предателя, который стал катализатором её развала — их отца. Но его они пусть сами судят. Настраивать детей против него специально я не буду. Но расскажу ту правду, какую могу озвучить.

— Точно. Очень яркое солнце! Зачем нам зонт? — улыбнулась я и взяла её за руку. — Тогда пойдём, такси нас ожидает.

— А почему такси? — шла дочь рядом и задавала вопросы. Любопытная и внимательная. Когда не надо. — Твоя машина что — сломалась? В ремонт её отдала?

— Да нет, она возле дома стоит… Просто мне захотелось прокатиться и ни о чём не думать.

Просто в таком состоянии я не рискнула сесть за руль. Голова гудела, недосып притупил бдительность, в любой момент могли накатить слёзы и закрыть мне видимость дороги — я не подвергну ребёнка такой опасности, да и себя — тоже. Лучше уж действительно прокатиться в такси, проветрить немного голову и обо всём ещё раз подумать: как и что говорить детям. Ведь разговор состоится уже вечером. Нина обещала быть после четырёх — сегодня у нее репетиций не было, и я попросила её быть дома. Так что до часа икс осталось не так много времени, а я всё ещё не решила что и как говорить.

— А-а… — протянула Варя. — Ну, тогда поехали, покатаемся! А можно вокруг парка объехать? Хочу на фонтан посмотреть!

— Ладно, проедем, — рассмеялась я её беззаботности, которой Варя, кажется, и меня сумела заразить.

— Пожалуйста, провезите нас через центр. Ребёнок на фонтан хочет посмотреть, — обратилась я к водителю.

— Будет сделано, — шутливо отдал мне честь, словно своему капитану, таксист. — Любой каприз за ваши деньги.