Как всегда.

Дурак. Идиот. Упрямый осел.

Совестно мне теперь за выходку с номером телефона. Открываю сайт по продаже недвижимости, и удаляю объявление подчистую.

Из раздумий меня вырывает няня дочери.

— Все в порядке, Каролина? Вам плохо?

— Просто устала, — невесело усмехнувшись, я брызгаю в лицо холодной водой. — Соня успокоилась?

— Уже рисует.

— Надеюсь, не фломастерами? — гляжу на мыльную губку, которая все еще лежит в умывальнике.

— Я спрятала их в шкаф.

Погладив меня по плечу, няня уходит обратно в детскую комнату.

Битый час сижу в спальне и обновляю новости о «Мелофоне». Мне надо подготовиться к предстоящему вечеру, а я не могу себя заставить пошевелиться. Жду вестей от Саши, но подруга до сих пор не появлялась в сети.

Чем ближе час Икс, тем больше я нервничаю. Все валится с рук. Тяжелый флакон любимых духов падает на пол и разлетается на мелкие осколки. Розоватая жидкость растекается по пушистому коврику безобразным пятном.

Мысли об аресте Назара чередуются с размышлениями о предстоящем знакомстве. Отчего-то именно сейчас я осознаю, что возможно все закончится плохо. Соня может не проникнуться обаятельностью незнакомого ей мужчины, может не поддаться его улыбке и не сможет оценить его прекрасного чувства юмора.

Как тогда быть? Немедля ни секунды расстаться? Или продолжать встречи с Марьяном тет-а-тет, в надежде, что однажды Соня пересмотрит свое отношение к моему мужчине?

Вариант открытых встреч при дочери, без оглядки на ее недовольство, вообще не рассматриваю. Мне кажется, это издевательством над маленьким человеком и предательством её доверия. Хватит того, что я вру глядя ей в глаза, постоянно оправдывая собственную трусость ее маленьким возрастом.

«Саш, ну что там?» — пишу подруге, не справившись с томительным ожиданием.

В ответ тишина.

С трудом заставляю себя оторваться от телефона. Надо собираться в ресторан. Душ, мытье головы, глажка платья проходят словно в тумане. Без конца размышляю о судьбе экс-супруга. Хороший ли у него адвокат? Есть ли деньги для залога? Где Илья, помогает ли он брату?

— Хватит, Веснушка! — командую сама себе. — Он ничего не рассказал, значит не так уж и доверяет. Сам справится, не маленький давно. Раз пошел против законов, значит понимал, чем это чревато. Он выбрал свой путь. Я никакого отношения к этому не имею и не хочу иметь. Мне надо думать о Соне и ее благополучии.

Выдыхаю и сажусь за туалетный столик. Расчесываю волосы, выравниваю их утюжком. С макияжем особо не усердствую: коричневые тени для затемнения складки века, персиковые румяна на щеки, два мазка фиксирующим гелем по бровям и черная тушь на ресницы.

С губами стопорюсь. Рука тянется к любимой красной помаде от Коко, но она кажется слишком вызывающей для молодой мамы. Лучше выбрать что-то нейтральное типа блеска или тинт. Высыпаю содержимое косметички на туалетный столик, ищу средство для губ с неброским цветом.

Еще раз прохожусь тушью по ресницам. Как будто это поможет избавиться от начавшейся головной боли.

Может ну его все? Столько всего навалилось. Еще и Соня дала понять, что знакомиться с кем-то, кроме отца, не особо жаждет. Стучу пальцами по столику, тяжко вздыхаю.

Подушечками пальцев сдавливаю на затылок, круговыми движениями массажирую ноющий участок. Хожу из стороны в сторону, колеблясь с решением.

Ладно. Раз есть сомнения, то точно надо все отменить. Или хотя бы перенести на потом. Хватаю телефон со стола и открываю телефонную книгу.

Взглянув на фотографию Марьяна, зависаю в нерешительности. Это будет глупо. Я заставила Марьяна перелететь через экватор ради этого знакомства, а теперь дам заднюю.