Это не знаю какая по счету истерика за сегодня. Утром Соня не могла понять, почему в июле не надо надевать теплые варежки, даже если ей хочется. После у неё истерика над тарелкой каши, которая была то недостаточно горячей, то слишком горячей после подогрева в микроволновке.

Как говорит детский психолог, это один из этапов развития детской психики. Соня, как и все дети, начинает встречаться с неудачами и учится справляться с нахлынувшими негативными эмоциями. Мне, как взрослому человеку, нужно быть терпимее и спокойнее к такому ее поведению.

Если для трехлетней девочки пятно на одежде — трагедия вселенского масштаба, а для меня — сущий пустяк, не стоящий внимания, это все равно не повод обесценивать боль собственного ребенка и махать на её слезы рукой.

Все вроде бы легко и понятно, но, когда сталкиваешься лицом к лицу с детским плачем по поводу и без, то спокойствие слишком быстро сменяется раздражением и нервозностью. И дело совсем не в ребенке. Всему виной собственное бессилие и растерянность перед внезапно возникшими новыми трудностями.

Ребенок не всегда готов выслушать твои заверения, не хочет поддаваться на уговоры. Умные советы квалифицированных психологов не всегда работают. Чувствуешь себя неудачницей и тупицей и расстраиваешься от этого еще больше.

Говорю с Соней максимально спокойно и уверенно. Взвешиваю каждое слово. Повторяю дочери, что возникшая проблема с пятнами решается с помощью салфеток, водички и сушки для рук, которая висит в туалете ресторана.

Дочь кивает и постепенно успокаивается. Целую маленькую принцессу в макушку, выдыхаю с облегчением. Тянусь за чашкой с ромашковым чаем, но не успеваю сделать и глотка.

Соня опускает голову и опять смотрит на свое мокрое платье. Начинается вторая волна истерики. Ребенок больше не слушает мой голос, постоянно трогает мокрое место на ткани и плачет навзрыд. На нас начинают коситься люди, которые тоже пришли поесть в это кафе. У меня начинается паника, потеет шея и лоб. Я не понимаю, каким еще способом можно успокоить Соню.

К счастью, на помощь приходит подруга. Ира зовет Соню по имени и предлагает ей посмотреть, как легко бумажная салфетка может превратиться в маленький кораблик. Дочь недоверчиво косится на мою подругу, тем не менее ждет обещанного представления.

Ира не помнит точной последовательности действий, поэтому портит несколько экземпляров мягкой бумаги и наиграно расстраивается. Хватает новую салфетку и начинает сначала увлекательный урок оригами.

Соня, увлекаясь движениями тети Иры, быстро забывает про свое платье. Громко смеется и хлопает в ладоши, когда обещанное плавсредство наконец появляется в завершенном виде на столе.

— Кор-р-раблик. У меня есть кор-р-раблик, — восторгается дочь.

Она вертит новой игрушкой по сторонам, показывая другим посетителям кафе как плавает ее белый корабль по невидимым волнам.

Прошу прощения у Иры, что наши планы по поиску подарка для Александры сорвались. Обычно Соня с удовольствием ходит по магазинам, с восторгом рассматривая длинные платья на пластиковых манекенах. Но сегодня что-то пошло не так.

Единственное место в торговом центре, куда спокойно согласилась зайти дочь, — кофейня, на витрине которой нарисована огромная булочка с корицей.

— Не боишься, что Горский будет в ярости из-за продажи дома?

— Сам виноват. — Пожимаю плечами и продолжаю ломать ложкой десерт с вишней. — Я его предупреждала, что так и будет.

— Думаешь, он не поверил тебе?

— Я вообще о нем не думаю. Пусть что хочет то и делает, только меня в свои дела не впутывает. — Откладываю ложку в сторону и раздраженно выдыхаю. — Знаешь, что меня больше всего бесит? Гор до сих пор думает, что нет ничего страшного в том, чтобы провернуть что-либо за моей спиной.