Подтвердить слова интервьюера? Значит признать собственную слабость и ничтожность. Значит позволить всем опять перемывать мне косточки. Так и вижу эти заголовки с кричащими названиями про абьюз над известной модель.

Если опровергнуть все и рассказать правду, то тогда вопросы начнет задавать сам Горский.

4. Глава 4.

Каролина.

Дверь открывается и в помещение извиняясь входит взрослая женщина в строгом деловом костюме. Жестом отзывает моего интервьюера к себе, что-то шепчет ему на ухо.

По нахмуренным бровям работника телестудии ясно, что свежие указания ему совсем не по душе. Он пытается возразить, но женщина, явно имеющая больший авторитет, быстро отсекает его недовольство.

— Опустим крайний вопрос. Вернемся к периоду вашей активной занятости на подиуме. — Мужчина не пытается смотреть мне в глаза, говорит с пренебрежением и даже злостью. Вычеркивает текст из собственных заготовок, дописывает что-то на бумаге ручкой. — Расскажите, Каролина, как вам удавалось держать себя в форме?

Завершающая часть интервью выходит скомканной и провокационной. От интервьюера веет нескрываемой ненавистью и презрением. Его вопросы так или иначе затрагивают мои проблемы с весом, мои изнуряющие голодовки и неоднократное лечение в специализирующих клиниках.

Мои рассуждения о давлении индустрии на юных моделей, об общественном порицании за внешние несовершенства тел манекенщиц, мужчина сводит к тому, что модели сами виноваты в своих проблемах.

Если не хотите, чтобы вас обсуждали в интернете, не снимайтесь для обложек журналов и баннеров. Не хотите сидеть на диетах и заниматься спортом, тогда не суйтесь в те сферы, где ваше тело не подходит по утвержденным параметрам. Не хотите, чтобы на вас напал преступник, не провоцируйте его.

Журналист, из-за кого, собственно, и согласилась на это интервью, итожит наш разговор тем, что РПП, анорексия, депрессия, любые зависимости и прочие проблемы модной индустрии — вызваны лишь слабостью характера человека и его эмоциональной нестабильностью.

Испытываю шок от таких выводов. Пытаюсь оспорить сказанное, но мужчина игнорирует мои порывы и командует оператору «Стоп». Выключаются камеры. В помещении повисает тишина.

Меня будто искупали в грязной луже. Хочется поскорее принять душ.

— Что вы имеете против моделей? В частности меня. Я чем-то вас задела?

— Спросите у ваших покровителей.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Да, ладно. Вы и не в курсе того, что творит ваш менеджер? Никогда не поверю в эту сказку, — бросает напоследок мужчина и исчезает за массивной дверью с табличкой «только для сотрудников».

В полном недоумении покидаю телестудию. Пока жду такси, звоню Альбине, координатору всех моих проектов, и пытаюсь выяснить, что она учудила.

— Я не давала никаких распоряжений, Каролина, помимо тех, что были согласованы со студией в прошлый вторник. В оговоренных вопросах не было ни слова о твоем бывшем муже или вашем разводе. Только модельный период.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Я сейчас свяжусь со студией. Попытаюсь выяснить о ком речь.

— Спасибо.

Даю дополнительное распоряжение Альбине, что больше у меня не будет никаких интервью. Хватит. В итоге все равно журналисты перекручивают мои слова как сами того захотят.

Когда забираю Соню из детского сада, опять звонит с жалобами бывшая соседка. Кричит, что в суд подаст, если я немедленно не заставлю строителей работать тихо.

— Светлана, я повторяю: дом давно продан. Я не имею к нему никакого отношения, идите разбираться к новым хозяевам.

— Ну так, а я кому звоню? Твое имя числится во всех документах, которые мне удалось вытребовать у их прораба.