Только я собираюсь встать и продолжить сбор вещей, как…

— Она вешалась на меня, — муж снова смотрит мне в глаза. — Чего-то там пьяная пыталась мне говорить, я уже не помню, может и чмокаться лезла. Но на этом все, я ее сразу же отвел обратно за стол и вернулся к тебе.

Как он гладкое стелет! Голос не дрогнул ни разу, да что там голос, ни один мускул на лице не шевельнулся, пока он скармливал мне свое вранье с серьезным видом.

— Тебе тогда тридцать лет было, Гриша. И тебя, взрослого мужика, как бычка за веревочку увели в кусты, чтобы там, извиняюсь, чмокаться? — у меня в груди поднимается нервный смех. — Ты слышишь, как это звучит?!

— Насрать, как это звучит. Я правду говорю, — огрызается он, встает на ноги и принимается нарезать по спальне круги.

— То есть, я должна на все опять закрыть глаза и поверить, что Лариса белая и пушистая?

— Она не белая и пушистая, но и не такая прям хреновая, какой ты ее выставляешь, — глядя мне в глаза уверенно говорит, вот без капли сомнения в голосе.

О как. Вот на этом моменте у меня на глаза слезы наворачиваются от обиды.

— Тогда может мне вам выделить каждую вторую субботу месяца, чтобы она могла приходить к нам в гости без трусов? И чтобы своими бидонами полировала тебе лицо? Чисто по-дружески, конечно.

— Ты ведешь себя как ребенок. Я ее уже отчитал по дороге, в машине, она больше не будет так делать, — чуть ли не по слогам талдычит мне муж, как будто я тупая и вся проблема во мне.

— Посмотри на меня, Гриш, — зову я, и глаза мужа фокусируются на моем лице. — И представь, желательно в красках, что я нашла себе приятеля. Даже так: друга детства. Качка-миллионера в разводе и без детей, с которым мы в садике рядом на горшках сидели. Представил?

Лицо мужа выглядит так, словно он задержал дыхание от ярости и сейчас взорвется. Аж жилка на лбу запульсировала, до того ему нравится затравка к моей истории.

— Теперь так же в красках представь: я принимаю душ, бреюсь во всех местах, мажусь ароматными кремами, а потом на голое тело натягиваю самое что ни на есть вызывающее платье…

— Оля, по-хорошему, лучше остановись, — поигрывая желваками, цедит Гриша.

— Не остановлюсь, ведь мы подошли к самому интересному, — встаю с кровати, подхожу к мужу вплотную и прямо ему в лицо проговариваю: — И в этом наряде проститутки с трассы я иду к своему другу, сажусь на него верхом, и…

— Оля! — предупреждающе рявкает он. — Ни слова больше, или я за себя не отвечаю!

— … и оголив грудь, томным шепотом говорю: Я… без... трусиков…

Медведев издает звук больше похожий на рык, и с размаха бьет кулаком в стену. Удар такой силы, что дрожат зеркальные двери шкафа. Стряхнув с руки кровавые крошки, он переводит на меня просто бешеные глаза, где синие радужки граничат с яркой сеткой красных капилляров.

— Что это было? — спрашиваю его. — Я всего лишь описала то, как вы с Ларисой дружите. Раз ты к такому относишься благосклонно, то почему бы и мне не стать такой же подругой какому-нибудь…

— Трупу, — выплевывает он. — Любой мужик, который посмотрит в твою сторону с намерением затащить тебя в койку, будет трупом!

— А что ты орешь, Гриша? К тому же разве я что-то говорила про койку? — вот он и попался. — Или ты на нервах просто спроецировал мой рассказ на ваши взаимоотношения с Ларисой? Похоже, что так...

7. Глава 7. Тайные встречи

— Ни хрена это не так, Оля! — муж выглядит так, словно готов волосы на голове рвать. — Как мне тебе вдолбить, что ты ошибаешься?

— Никак, — пытаюсь обойти его.

Гриша перегораживает путь своей фигурой.