— Позже, — добавляет муж, — когда будешь чувствовать себя увереннее за рулем и наберешься опыта, переоформим на тебя. А пока лучше так, чтобы я в случае чего мог максимально быстро решать проблемы сам. Ни к чему тебе забивать этим голову.

Ах, какая забота! Позже, значит? Почему в этом «позже» мне явственно слышится «когда я буду окончательно убежден, что ты меня простила и не выкинешь чего-нибудь этакого»?

Я едва не скриплю зубами от злости, однако вслух произношу совсем другое:

— Хорошо.

Как ни крути, такой вариант в любом случае лучше, чем чтобы меня возил его водитель. Четко знаю: так и будет, если я откажусь. А мне соглядатаи ни к чему.

— Ты можешь ездить куда и когда хочешь, Маш. Я тебя никак не ограничиваю. Просто сообщай, куда собираешься, чтобы я не волновался. Договорились? — Герман внимательно всматривается в мое лицо.

И такой у него тон при этом…

— Конечно, — киваю понимающе, но внутренности стягивает тугим жгутом.

Ох, зря он это сказал. Вон он, второй камень. Даже глыба.

Я достаточно хорошо знаю супруга, чтобы понять: он ведет свою игру. «Подарил» машину только на словах не просто так. И отпускает ездить куда и когда хочу тоже не по доброте душевной.

Нерадостная догадка всплывает в голове сама собой: в машине стопроцентно уже стоит какая-то программа, так что Герман и без моих отчетов сможет узнать, где я. А потом сверить с моими словами.

Хотя… пусть сверяет. Я уже придумала, как его обхитрить.

Вот только в этот момент ни я, ни муж даже не подозреваем, что целый водоворот событий закрутится именно с того дня, как я сяду за руль.

9. Глава 9. Что ему нужно?..

Маша

Автоматические ворота во дворе закрываются, скрывая за собой машину мужа и его самого.

Я облегченно выдыхаю, наблюдая за этим в окно своей спальни на втором этаже.

Наконец-то Герман уехал на работу.

Вторую половину субботы и все воскресенье он практически не отходил от меня и дочери. Разве что отлучился на несколько часов, чтобы получить номера для «моей» машины. А потом вел себя как образцовый муж и отец.

«Машенька, хочешь то?» «Любимая, хочешь это?» «Маш, а давай мы…»

Однако если я чего от него и хотела, так это чтобы он оставил меня в покое. Безнадежно, впрочем. Если уж муж что-то вбил себе в голову — отступать не станет, мне ли не знать.

В итоге все это время я находилась рядом с ним через силу, с постоянным ощущением липкой гадливости. Он тянет ко мне руку — я дергаюсь в сторону. Пытается обнять — я отстраняюсь. Даже воздух между нами и тот стал каким-то напряженным, как и атмосфера в доме.

И все его намерения поговорить улетали в пустоту.

Что мне до его сожалений и попыток снова объясниться? Неужели Герману невдомек, что меня от него попросту воротит?

Его приторный тон в конце концов начал бесить до зубовного скрежета.

— Хватит! — не сдержалась я под вечер субботы.

— Что хватит? — будто не понял он.

— Ходить за мной по пятам. И вести себя так, будто у нас все в порядке. У нас ничего не в порядке! То, что я согласилась дать тебе шанс, не значит, что я уже готова тебя простить. Мне нужно личное пространство и время!

«Время до тех пор, пока я не буду готова дать тебе отпор», — добавила про себя.

Лика сразу почувствовала мое настроение, почти все выходные нудила и канючила, рыдала без причины. На руках у Геры она расходилась еще больше, и успокаивать ее приходилось мне.

И оттого я еще больше злилась на мужа. Как мне успокоить дочь, когда у самой на душе скребут дикие пумы?

В итоге все, чего добился Герман, так это того, что моя решимость лишь окрепла.