Впрочем, почему – как? По документам это и есть её дом. А мне остаётся полюбоваться сегодня на свекровь во всей её красе и на супруга с его любовницей, чтобы завтра порадоваться, что я навсегда вырвалась из этого сумасшедшего дома. К Виталию я после сегодняшнего вечера могу вернуться только на полчаса – чтобы забрать свои оставшиеся в квартире вещи.

– А ты, Маша, поставь-ка варить яйца и начинай резать всё на крабовый салат, – раздает указания Ольга Дмитриевна. – И ещё фаршированные яйца сделай, Боренька такие любит.

– Чем фаршировать? – замороченным голосом спрашивает девушка.

Если бы Маша не была любовницей Виталия, я бы ей, наверное, посочувствовала. Но раз у Любавиной хватило духу и наглости заявиться прямо в семейное гнездо, пусть наслаждается общением с мамой Виталика и Бореньки.

– Сначала яйца свари вкрутую, – командует Ольга Дмитриевна Машей. – Потом разрежешь их пополам, достанешь желтки…

Я иду в гостиную. Раскладываю длинный старый стол, достаю из серванта подходящие по стилю хрустальные вазочки, блюдо и высокие стаканы для минералки и сока. Подозреваю, что бутылка чего-нибудь покрепче у Виталия на этот вечер тоже припасена, но при мне, Борисе и Ольге Дмитриевне её не достанут. Брат и мать Виталия – убежденные трезвенники, ведущие здоровый образ жизни. А так как Маша – "девушка Бориса", бутылка вызвала бы логичные вопросы и у меня, и у свекрови.

У меня вырывается нервный смешок. Старый Новый год будем встречать специфической компанией, без ёлки, запивая салаты соком и весь вечер обманывая друг друга.

Маша

Знала бы, что меня тут ждёт, точно с утра уехала бы домой, к родителям.

– Желтки отложи, пусть остывают, – нудит за моей спиной мать Вита. – И аккуратно разрезай, тебе потом эти половинки яиц опять соединять. Так, салатик переложила – пора его украсить. Это ж надо додуматься – салаты покупать! У Бореньки желудок слабый, у Виталика тоже. Неизвестно сколько эти салаты в магазине стояли, чем их заправили, из каких продуктов делали.

Я машинально киваю и выкладываю поверх селёдки под шубой слой зелёного лука.

– Это ты так украсила, что ли? Ничего, постепенно всему научишься, – покровительственно произносит Ольга Дмитриевна.

Хоть бы кто отвлёк её внимание! Но Елизавета куда-то смылась, оставив меня наедине с Ольгой Дмитриевной. Чисто по-человечески могу её понять, я бы сделала то же самое. Незнакомый Борис на дачу не спешит, Витасик засел на втором этаже. Правда, он спустился поздороваться с матерью, но тут же испарился. Выглядит всё правдоподобно: с чего бы он крутился вокруг девушки брата, тем более при своей жене? Но я-то не нанималась развлекать кошмарную женщину с полувыщипанными бровями, которые постоянно недовольно поднимаются. Губы у неё поджаты почти всё время, Ольга Дмитриевна приветливо улыбнулась, только когда в кухню заглянул Вит – совсем ненадолго, чтобы поздороваться с мамой.

Под надзором Ольги Дмитриевны мне приходится фигурно выкладывать сырно-колбасную нарезку в виде цветочков. С помощью интернета нахожу вариант украшения салата, который устроит мать Вита, однако это тоже вызывает её недовольство

– Ох уж молодёжь! Без телефона ничего сделать не в состоянии, – бухтит Ольга Дмитриевна, пока я выкладываю на оливье кривоватые одуванчики из желтков и зелени.

А я понимаю, почему Борис не знакомил с матерью ни одну девушку. Любая бы сразу сбежала. Я до сих пор здесь только потому, что уехать не на чем. Да и Витасика сильно подводить не хочется, он мне ещё пригодится.

Сдвинув зелёный лук к краям вазочки и выкладывая ёлку из укропа на селёдке под шубой, я поглядываю на часы в телефоне. Ну где же Славников? Я готова расцеловать его при встрече!