– Маша, ты когда-нибудь готовила фаршированные яйца? – спрашивает Ольга Дмитриевна.

– Нет, у нас в семье не любят, когда на столе много жирного, – отвечаю я. – И у Бориса слабый желудок, так что я готовлю каши, овощные рагу…

– А вы что, живёте вместе? – оживлённо перебивает она.

– Нет, – ответ звучит резковато. – Но должна же я накормить своего мужчину, когда он ко мне приходит, – мягче продолжаю я.

Час уже прошёл, я жду скорейшего вызволения из дурацкой ситуации, однако от Алексея приходит сообщение:

"Я сильно задерживаюсь. Тебе ещё нужно, чтобы я сегодня подъехал?"

"Да, очень нужно", – отвечаю я, добавляя смайлик со сложенными в мольбе руками.

– Это Боренька пишет? – Ольга Дмитриевна пытается сунуть нос в мой телефон.

Поспешно выключаю экран.

– Нет, друг детства должен кое-что мне завезти, родители из дома передали, – говорю я старательно-приветливым голосом. – Написал, что задерживается, но заедет.

– Друг детства? – переспрашивает она. – А почему он что-то привезёт к Виталику на дачу? Разве не удобнее было бы, чтобы этот друг отдал тебе посылку от родителей потом, в городе?

Хороший вопрос, учитывая, что мне вообще не нужно варенье из дома.

– Лёша всё время в разъездах, – расплывчато отвечаю я. – Мы очень редко пересекаемся, ему самому удобнее заехать сюда по дороге на пять минут, чем потом найти время для встречи.

– А чем он занимается? – сухо интересуется Ольга Дмитриевна.

Да чтоб я знала! Ей-то какая разница?

– У него вся работа связана с поездками, – говорю я в надежде, что Ольге Дмитриевне не придётся долго общаться с Алексеем.

– Таксист? Дальнобойщик? Мелкие грузоперевозки? – не унимается она.

– Торговля, заключение контрактов, – ляпаю я первое, что приходит в голову.

Не говорить же, что я толком ничего не знаю о "друге детства" и не представляю, чем он занимается и как сейчас выглядит.

– Ольга Дмитриевна, яйца чем фаршировать? – перевожу разговор на более безопасную тему.

Пусть лучше задалбывает меня готовкой, чем вопросами.

– О, это самое простое, – тут же перестраивается она. – Открой сайру, добавь к желткам, и масла из консервов туда немножко… Я сказала, немножко! Ну да ладно, разомни всё это ложкой и накладывай в лодочки из белков, лучше сразу на тарелку. И по листику петрушки сверху воткни, чтобы симпатичнее было. А потом будем делать Боренькин любимый салатик.

Я так понимаю, салат буду делать я, а мама Вита продолжит зудеть у меня над ухом.

В кухню заглядывает Елизавета в элегантном чёрном платье.

– Замечательно, – она обводит взглядом стол. – Может, я уже отнесу то, что готово, в гостиную?

– Да-да, давно пора, – кивает Ольга Дмитриевна. – Удачное платье, оно тебя стройнит. Правда, немного старит, чёрный цвет – он такой, не для всех. Меня молодит, а вот тебе лучше перейти на платья посветлее. Может, наденешь что-нибудь блестящее? А то ведь тут такая девочка молоденькая, хорошенькая, любой мужчина на неё засмотрится, – она посылает Елизавете выразительный взгляд.

Моё сердце проваливается куда-то ближе к пяткам. Вот уж эту тему совсем не нужно развивать! Только заткнуть Ольгу Дмитриевну вряд ли удастся.

– Да, Машенька с Борисом – очень эффектная пара, – невозмутимо соглашается Елизавета.

– Лиза, тут между прочим и твой муж есть, – сварливо заявляет мать Витасика. – Ты бы взяла и показала, что ты ещё ого-го какая. Платье надела – хорошо, но к нему бы украшения не помешали.

– А по-моему Елизавета Сергеевна прекрасно выглядит, – подаю я голос в надежде, что дама успокоится.

– Прекрасно, – едко соглашается её свекровь. – Фигурка как у молодой, личико – картинка. Только это личико бы ещё накрасить поярче, причëсочку сделать, побрякушки надеть. А то Маша в первый раз в этот дом приехала при всём параде, а ты – как будто решила ненадолго заскочить.