Так и вижу, как после этих слов она брезгливо поджимает губы. Будто колёсами мотоцикла размяли её аристократичную фамилию в фарш.

- Это не совпадение, - кратко говорю я.

- Что?

- И не ошибка.

- Вика, если ты хочешь мне так отомстить за то, что я вас не дождалась, то это плохая идея, обижено причитает Нина Михайловна. - И вообще, ты сама виновата! Тебя никто не гнал, убежала...

- Первая областная, приезжайте. Глеб здесь.

Я отключаю телефон и прижимаюсь затылком к стене. Будто твёрдая и холодная поверхность поможет мне собрать разорванные мысли в один клубок.

Обхватываю руками живот:

- Все будет хорошо, малышка. Все будет хорошо...

5. 5. Где были твои шипы?

Ворчливая женщина из приемника, проходя мимо, недовольно цокает:

- Орлова, вы вещи мужа забрали? Это в другой стороне, что вы здесь делаете? - и добавляет, покосившись на мои нарядные замшевые туфли. - Лазите тут без бахил.

- Простите, - отвечаю, уставившись в точку перед собой.

Что-то в моем лице настораживает её. Удивленно вытаращившись, она пытается проследить за траекторией моего взгляда. И вдруг смягчается

- Ладно, пойдём, провожу. А то натопчешь ещё больше.

Пока меня, оглушенную временным приступом слабоумия, ведут больничными коридорами, стараюсь упорядочить мельтешение в голове.

Глеб называл какой-то адрес. Кирова-чего-то-там. Конечно, шоком давно выдуло информацию. Даже под пытками не вспомню цифры.

Но какого дьявола он залез на убийственный байк? Да ещё и не один...

Он уходил из дома в костюме, он исполнительный директор модного дома...

Столько вопросов, а ответы на них знает только сам Глеб. И даже, будь он в порядке, не уверена, что смогла бы задать их. Слишком чудовищными могут оказаться ответы.

Погруженная в свои мысли, не замечаю, как приходим на место.

- Привет Зина. Вот, выдай вещи. Это родственница Орлова, который сегодня поступил. - Моя провожатая, видимо, решила взять надо мной шефство.

Пожилая сотрудница в сизом халате, понимающе кивает. Долго копошится.

- Вот, это все ваше. Забирайте. - Ставит передо мной короб, подобный тем, что выдают в аэропорту для осмотра.

Переносицу печёт от подступающих слёз. Последний раз я видела такой ящик почти четыре месяца назад. Смеясь, мы сбрасывали туда нехитрые пожитки в Домодедово. Просто сбежали вдвоем на выходные, у нас и вещей с собой не было. На море. Привезли оттуда нашу девочку.

Только теперь передо мной в коробе не наши телефоны, часы и щегольский ремень Глеба. А куча грязного тряпья, воняющего гарью, бензином и чем-то острым, чужим.

Сверху лежит обгоревший бумажник Глеба и связка его ключей. Рядом еще одна связка, незнакомая мне. А еще чужое водительское удостоверение и ободранный паспорт.

Почему-то чужие ключи привлекают меня сильнее всего. В недоумении беру их в руки и поднимаю к самым глазам.

Наверное, потому что на них переливается яркий брелок с Микки Маусом. Забавный. Единственное, до чего можно дотронуться без страха.

- Распишитесь, что все получено, – женщина подсовывает мне журнал с ручкой и обкусанным ногтем показывает строку для подписи. – Забирайте.

Засовываю Микки Мауса в карман и ставлю подпись. Документы автоматически прячу в сумочку.

- Зин, пакет ей хоть дай! – вступается моя провожатая.

- Если бы был, я бы сама туда это все упрятала. Вонища от этого добра...

Я, не слушая их дальнейший разговор, разворачиваюсь и иду к выходу. Сизая женщина Зина что-то говорит, но мне всё равно. Я не хочу притрагиваться к грязному шмотью.

Бреду на автопилоте. Чуть запнувшись каблуком о порог, едва не падаю, но схватившись за дверной косяк удерживаю равновесию и вновь устремляюсь в хитросплетение коридоров.