Спустя несколько долгих минут мы собрались в секретном допросном зале. Все стены тут изолировались при помощи поля из удерживаемых энергией дракона специальных частиц. В результате – никто не мог ни подслушивать, ни подсматривать нас в окна – силуэты изменялись буквально до неузнаваемости.

Тарлан с Аяной пришли первыми и выглядели запыхавшимися, румяными, заполошными. Видимо, занимались супружескими делами… Теми самыми, что делают ночью. Я усмехнулся. Здорово, что сын, наконец-то, обрел счастье и успокоился. Больше не бегает сайгаком по бабам, и не прыгает из постели в постель, пользуясь тем, что сарканы абсолютно не болеют половыми инфекциями. Смотрит только на собственную жену, и Аяна отвечает мужу взаимностью.

Следующим явился Владимир с гвардейцами и привел пленников, закованных в кандалы, укрепленные в энергии дракона.

Те не особо сопротивлялись и дергались – прекрасно понимали, что уже проиграли. Но вот то, что я услышал от этих сарканов стало для всех нас полнейшей неожиданностью. Не думал, что все уже настолько запущено.

Когда-то мой мудрый прадед сказал: «Хочешь победить врага, что сильнее – воспитай его детей так, как тебе нужно». Вот именно этот момент я и упустил. Не надо было позволять неокрепшим умам учиться в Британии, где нас ненавидят и лишь делают вид, что честно сотрудничают. Не надо было позволять янки промыть им мозги, как тем захочется. Задумка понятна – начать у нас новую гражданскую войну, а под сурдинку смут, хаоса и мятежей, атаковать как-нибудь или предложить помощь. Разумеется, за соответствующую плату: либо часть империи в подарок, либо возврат территорий Америки, которую мы вернули индейцам. Всегда проще победить сильного противника, если действовать исподволь, изнутри, лишая его покоя и сна.

Я посмотрел на шестерых пленников.

– Еще тринадцать едва живые и находятся сейчас в лазарете, – пояснил на мой взгляд Владимир.

– Ну и что? Чего вам тут не хватало? К чему эти мятежи и странные выходки? – спросил я у всех и каждого дуралея.

Те гордо вскинули головы – что-что, а лицо держать мы умеем, мы – это наш великий народ.

– Мы против варварства и тирании! – выпалил самый дерзкий из пленных.

Остальные тотчас его поддержали: более решительные принялись тихо поддакивать, менее – только строили глазки.

Гвардейцы покосились на меня с видом: мол, мы можем сейчас же их урезонить. Тарлан приподнялся, держа руку на поясе, где крепился плазменный пистолет. Но я сделал всем резкий знак – «стоп».

– Погодите! Мне вот жутко интересно. В чем вы видите тиранию и варварство? – обратился к нашему смельчаку.

– Вы считаете себя богом или вроде того! Думаете, что вам позволено варварски обращаться с драконами и заставлять сарканов себе подчиняться. Мы против бессмысленных убийств существ, которые, очень возможно, гораздо умнее и более развитые, нежели люди!

– Ты дебил или просто мощно прикидываешься? – рыкнул на него злой Владимир. – Не знаешь, что бывает с драконами, когда те не находят себе всадника?

– Сам ты дебил!

Смело, однако.

Глупо, но смело.

Владимир дал знак гвардейцам – и те тотчас отступили от пленника на пару шагов. Щелк – и кандалы враз расстегнулись. Драколог и парень схлестнулись и, как я и предполагал, Владимир скрутил пленника за минуты. Даже толком и потягаться-то с ним не успел, не то, чтобы запыхаться или сражаться в полную силу.

Вывернул суставы болевыми приемами и рыкнул:

– А, ну, извинился! Я победил тебя в честном бою!

– Из-звиняюсь! – выплюнул пленник, корчась на полу от боли и злости.